Исчезающая лестница

Какая-то часть ее естества обладала достаточным инстинктом самосохранения и знала, что структурная целостность и качество воздуха являются важными аспектами выживания. Знала и другое: если держаться подальше от тоннелей, Ларри не даст ей пинка под зад и она не покатится кубарем прямо с горы. Но вторая часть, более громогласная, дикая и наверняка глупая, подталкивала двигаться все дальше вперед.

И совсем не потому, что Дэвид спустился первым, что бы там ни говорил Нейт.

Стиви сунула руки в карманы костюма Пуаро, чтобы не пораниться, и неуверенно шла мелкими шажками, дыша Дэвиду прямо в спину.

– Это ведь ты, да? – сказал он. – А то я боюсь чудищ. К тому же здесь воняет.

В воздухе действительно подспудно присутствовало какое-то зловоние.

– Дрон был бы лучше, – произнесла Стиви, – кто его знает, может, где-то утечка газа, может, что еще.

– Ты что-то сказала об утечке газа? – спросил сверху Нейт.

– Воняет не столько газом, сколько немытой задницей, – ответил Дэвид, – теснота, темнота и вонь. В этом тоннеле все эти прелести налицо! Пять звезд из пяти возможных.

– Честно говоря, – сказал Нейт, – если ты дашь ему там умереть, будет неплохо.

Потом затих, вероятно, вспомнив, что в прошлый раз, проникнув в тоннель, они действительно столкнулись со смертью.

Стиви казалось, что проход все больше уменьшается. Она подумала, что таким вот образом они могут добраться до какой-то точки, где в самом деле застрянут, как водолазы, которые ныряют в пещеры, цепляются шлангами за камни и больше никогда не выплывают на поверхность. С той лишь разницей, что они двигались не под водой, хотя от этого было чуть ли не хуже.

– Вот это, я понимаю, Хеллоуин, – произнес Дэвид.

Стиви видела лишь небольшой участок его рубашки. Чтобы поддерживать шаг, она упиралась рукой в его спину. Теперь, когда они располагали доказательствами существования тоннеля под коттеджем «Минерва», она не очень отчетливо понимала, как далеко им можно заходить в этом предприятии. Знала только одно: Дэвид шагал вперед, чтобы найти выход из этого тоннеля, и если тот вел в Гранд-Хаус, то топать им было еще прилично.

Так что они шаг за шагом все больше углублялись во мрак.

– Слушай, – негромко сказал Дэвид, – я тут подумал… может, давай забудем о прошлом?

Стиви на мгновение застыла в нерешительности, отняв руку от его рубашки на спине.

– О чем это ты? – спросила она.

– Может, мне надо было тебе самому все рассказать, чтобы тебе нечего было копать. Хочешь что-то обо мне узнать? Или, может, о моем отце? Хочешь прояснить все моменты, без единого исключения?

Неужели он решил сделать это сейчас? В глухой щели под землей?

Хотя в этом был определенный смысл. Их окружал мрак. Видеть друг друга они не могли. Слышать их тоже никто не мог – даже Нейт, от которого они теперь слишком далеко отошли. Обстановка была донельзя укромная.

– Почему бы и нет? – сказала она.

– Я никому не говорю, что мой отец – Эдвард Кинг, потому что он Эдвард Кинг. А еще не говорю потому, что вся эта история слишком жалкая. Как всегда при разводе.

Стиви не была до конца уверена, что внезапная нехватка воздуха в тоннеле стала плодом ее воображения. Хотя, может, и так.

– Моя мама была менеджером по работе с гостями на роскошном курорте в округе Марин, – начал Дэвид, – устраивала уик-энды с дегустацией вина, спа-мероприятия и выезды для игры в гольф. Туда на какое-то событие приехал Эдвард Кинг, по-моему, учредить очередной фонд, и они с Бекки встретились глазами. Он еще не был сенатором, так, политик местного масштаба, хотя и быстро идущий в гору, и ему еще только предстояло стать важной птицей. Мама была очень красива. А Эдвард Кинг – богат. Бекки не то чтобы банально погналась за деньгами, скорее… в общем, если этих денег у тебя нет, ты не становишься от этого умнее. Она считает, что люди с деньгами… не то чтобы лучше, но… полноценнее, что ли. Не думаю, что она вбила себе в голову, будто можно стать богатым, ничем этого не заслужив. Что, вообще говоря, странно, потому как она сталкивалась с состоятельными людьми по работе и должна была знать, что это не так. Она не глупа, но не без тараканов в голове. Ты никогда не поладишь с Эдвардом Кингом, если считаешь себя великой. Так что серьезным эмоциональным выбором это назвать было нельзя.

Он на мгновение умолк, и Стиви задумалась о том, что же, в сущности, происходит. Она не видела не то что его лица, но, по сути, даже спины, хотя при этом могла сказать, что едкий тон его голоса был напускной. Он говорил во мрак, потому что так было проще, потому что его нельзя было увидеть, когда он выдавал свои тайны. Даже если физически между ними ничего не происходило, для них наступил самый сокровенный момент из всех, какие они только когда-либо переживали.

– Нельзя, – сказала она, когда повисла мучительная пауза.