Исчезающая лестница

– Совершенно верно, нельзя, – согласился он. – Они на скорую руку поженились, устроив сомнительную церемонию для узкого круга своих в кабинете какого-то судьи, а через семь месяцев на свет появился я. Эдди поселил Бекки и меня в своем доме в Харрисбурге, а сам отправился в округ Колумбия, дальше строить карьеру. На том любовь и закончилась. Я стал результатом самого значимого траха в жизни Эдди. Капитан Личная Ответственность заплатил по счетам. Не помню, чтобы он особо присутствовал в моей жизни. Может, разве что на Рождество. Время от времени он вытаскивал нас, используя в качестве реквизита в ходе тех или иных мероприятий, но потом это прекратилось. Бекки злилась, изнывала от безделья и вскоре начала пить. Однажды, когда мне было лет девять, я услышал, как полилась вода. Я играл в «ИксБокс», но по привычке слушал. Когда живешь с алкоголиком, без этого никак. Вода лилась слишком уж долго. Я поднялся наверх. Ковер в коридоре насквозь промок, из-под двери ванной хлестала вода. Бекки пошла туда с бутылкой «Шабли» и отключилась. Она вся была красная как рак: кран с горячей водой был открыт до отказа. Мне пришлось вытащить ее и окатить холодной водой: из-за ожогов. Она так и не пришла в себя. В итоге я позвонил Эдди, но попал на его помощника, который велел мне позвонить в Службу спасения, 911. Приехала скорая. В конце концов все обошлось: Бекки просто напилась и получила незначительные ожоги. Поздним вечером позвонил Эдди, велел первым делом его не беспокоить, но держать его помощника в курсе того, что происходит с мамой. Мне пришлось это стерпеть. В ту ночь я решил, что Эдвард Кинг может идти на хрен, причем навсегда. Это как раз один из тех моментов, которые мне в тебе сразу понравились: ты тоже знала, что Эдвард Кинг может навсегда идти на хрен. Обладать таким качеством просто здорово.

Стиви заметила, что он замедлил шаг. Она держала руку у него на спине и даже слегка нажимала, убеждая в своем присутствии.

– Когда мне было десять, Бекки забеременела – не иначе как по волшебству. Отцом ребенка был не Эдди. То есть… Я, конечно, не хвастаюсь, но до девяти считать умею. А Эдди отсутствовал все девять месяцев до того, как моя сестренка Элисон появилась на свет. Ее папашей наверняка стал тот парень из законодательного органа штата, который ходил в фитнес-клуб Бекки. Пару раз он был у нас дома. Я не запомнил его имени, поэтому звал просто Чад. Прямо в лицо. Сразу после рождения Элисон Чад ушел из законодательного органа, а потом исчез из штата. С женой Эдварда Кинга просто так спать нельзя. После чего Эдди и Бекки мило и по-тихому развелись.

– А как об этом никто не узнал? – спросила Стиви. – Я имею в виду, что он когда-то был женат?

– В этом и заключается магия Эдварда Кинга, – ответил Дэвид, – он проследил, чтобы мы уехали до того, как в его кампании произошли большие перемены. И женился на Тине, бывшей стажерке Тине, если назвать ее полным титулом. Для предвыборной кампании она восхитительная жена. У нее превосходные зубы. Превосходные, большие и белые. Выглядят так, будто ей в рот напихали кучу выдвижных кухонных ящичков. Я не далеко зашел в своих откровениях?

– Вообще-то… порядочно.

– На наше счастье, мы подошли к концу, – сказал он и остановился. – В буквальном смысле этого слова. Я имею в виду конец тоннеля.

– Дай я посмотрю.

– Как? Я даже повернуться не могу.

– Тогда нагнись.

Дэвид присел на корточки, и Стиви посветила фонарем на стену. Там уходила вверх небольшая – всего восемь ступеней – металлическая лестница, упиравшаяся в круглый люк.

– Свети на нее, – произнес он и опять встал.

Он поставил свой фонарь на землю, дернул лестницу, проверяя ее, поднялся наверх, вытянул руку, ощупал люк и с силой на него надавил.

– Бесполезно, – сказал Дэвид, – хода нет. Долгий и мрачный путь в никуда. Но тоннель хороший.

И слез обратно. Стиви опустила фонарь, чтобы не ослепить его. На мгновение они встали в темноте лицом к лицу, хотя на самом деле не могли видеть друг друга. Девушка повернула фонарь к земле.

– Почему ты решил мне обо всем этом рассказать? – спросила она.

– Я же сказал тебе: забыть прошлое.

– Но почему?

– Потому что… отец испоганил всю мою жизнь. А теперь строит карьеру, поганя ее всем остальным. Но у него ничего не выйдет. И тебя он не получит. Звучит убого, но ничего другого у меня нет.

«Твой отец уже меня получил, – подумала Стиви. – Может, сказать ему? Прямо сейчас взять и выложить?»

Он протянул к ней в темноте руку, которая немного поискала, легла на плечо, проложила путь к шее и провела по подбородку.

Рассказать ему сейчас. Рассказать без промедления. Он же только что перед ней полностью раскрылся.

Дэвид нежно погладил пальцами ее подбородок. У Стиви перехватило дух, в поисках опоры она прислонилась бедром к стене, что было совсем не трудно, потому как та располагалась всего в дюйме от нее. Он медленно, наугад к ней приблизился и прикоснулся грудью. Девушка не пошевелилась.