Исчезающая лестница

Альберт протянул руку, взял бланк обратно и аккуратно положил его на середину стола. Макензи прокручивал шараду в голове, однако Эллингэм видел, что его внимание поглощено чем-то другим. Чтобы найти ключ к разгадке, секретарь анализировал его поведение. Макензи выглядел гораздо старше своих тридцати. Ему требовалось почаще куда-нибудь выезжать, как-то жить.

– Для тебя, Роберт, у меня на сегодня есть очень важное поручение, – произнес он и поставил на головоломку пресс-папье, чтобы ее прикрыть, – сходи куда-нибудь, проветрись. Развлекись. Это приказ.

– Я и сам собирался, – ответил Макензи, – но сначала нужно разобрать корреспонденцию, которой накопилось фунтов десять.

– Я настаиваю, Роберт.

Ему действительно этого очень захотелось. Самым неожиданным образом велеть Роберту Макензи подумать о себе стало для него важнее всего на свете.

– Скоро наступит зима, и ты пожалеешь, что не воспользовался такими днями, как этот, с большей пользой для себя.

Макензи неловко заерзал.

– Ты хороший человек, Роберт, – продолжал Эллингэм, – и я хочу, чтобы в твоей жизни было столько же радости и счастья, сколько было в моей. Не забывай играть. Помни об игре. Всегда помни об игре.

Это прозвучало уже немного чересчур, поэтому Альберт Эллингэм заставил себя расплыться в самой широкой улыбке, на какую только был способен.

– Обещаю сегодня куда-нибудь сходить, – сказал Макензи, хотя весь его вид свидетельствовал об обратном.

– И еще одно, – сказал Альберт, – все документы по дополнительному пункту завещания и трасту у меня на столе. Позаботься, чтобы все было готово для публикации. Завтра я намерен дать первое объявление.

– Вы действительно приняли окончательное решение? – спросил Макензи. – И мне совершенно нечего сказать, чтобы вас остановить?

– Верно, нечего. Крупный жирный шрифт вверху полосы: «Эллингэм предлагает за дочь десять миллионов долларов». Я хочу, чтобы этот заголовок читался даже с пролетающих мимо самолетов.

– Но это ошибка.

– Мое дело – совершать ее или нет. Если у тебя есть десять миллионов долларов, ты можешь делать с ними что угодно.

Его слова прозвучали резковато, но надо было ставить точку. Пора идти. И больше никаких трогательных комментариев по поводу замечательного дня. Теперь, когда наступил момент, в душе Эллингэма шевельнулось сомнение. Может, лучше объяснить? Роберту Макензи можно доверять.

– Это оказалось на проводе, – добавил он, когда секретарь уже подошел к двери.

– Что? – обернулся тот.

Нет, Роберт ничего не знал.

– Ничего-ничего. Иди, не слушай меня.

Макензи вернулся в свой кабинет.

Теперь все было в порядке. Остальные приготовления он сделал до этого. Материалы лежали в багажнике автомобиля. Сам механизм оказался делом несложным, он смастерил его у камина накануне вечером. Альберт Эллингэм еще раз оглядел свой кабинет, желая убедиться, что ничего не забыл. Потом наклонился и открыл самый нижний ящичек стола. Там хранились лишь его немногочисленные личные вещи: пузырек аспирина, запасные очки, колода карт. Он просунул руку дальше и вынул револьвер. Несколько секунд подержал, ощутив на ладони его тяжесть, потом внимательно осмотрел.

Часы из зеленого мрамора отмеряли время. Когда на них в последний раз смотрела убитая принцесса? Она знала, что другой такой возможности ей больше не представится? Холодный стеклянный глаз наблюдал за ней в тот момент, когда ее увозили из собственного дома. Но от зрелища ее смерти, от картины того, как голову несчастной насадили на пику и с восторгом пронесли по улицам Парижа, их избавили. Эту голову, жуткую куклу, даже поднесли к тюремному окну и показали ее подруге – королеве – в знак того, что ей уготовило будущее.

Это были всего лишь часы. Они не могли ничего ни знать, ни понимать. Но разбирались во времени и теперь говорили, что час Альберта Эллингэма пробил. Пора делать выбор.

Нет, лучше обойтись без пистолета. План он продумал хорошо. Альберт положил револьвер обратно в ящичек, встал и, не дожидаясь, когда мозг перехитрит сам себя, взял пальто.

Пришло время сыграть в игру.

Глава 20

Едва освободив от обязанностей Ларри, школа не захотела отпускать Стиви с ним в Берлингтон. Однако, в соответствии с инициативой «мы сделаем что угодно, лишь бы вы почувствовали себя лучше», против ее поездки к доктору Фентон, чтобы немного поработать, возражать никто не стал. Ее взялся отвезти охранник по имени Джерри, смена которого заканчивалась через полчаса. А чтобы забрать ее, пообещали прислать кого-то еще. В Берлингтон Стиви поехала с Джерри на его старой «хонде акуре» и всю дорогу не снимала наушников, но ему на это было наплевать. Ей было необходимо послушать какую-нибудь музыку. В голове пульсировали мысли, и девушке хотелось привести все к единому ритму.