Исчезающая в бездне

Элизия единственная из нас ни капли не расстроилась. С тех пор, как мы попали на поле и услышали музыку, с ее лица не сходила улыбка. Я вспомнил, как она танцевала на Весеннем Приливе. Она была такой беззаботной, даже мы с Рэем поддались ее чарам. Несмотря на то, что ей оставалось жить несколько часов.

Эта девушка знала, как с умом использовать дарованное ей время и не зря прожить остаток жизни. Я не хотел рассказывать ей, ради чего она пожертвовала собой. Всего лишь ради того, чтобы я смог сохранить привычный образ жизни. Мне придется вернуться в Аквариум, к своим книгам и мертвецам в резервуарах. Я больше никогда не увижу солнце. Никогда не пересеку океан. В мире не осталось ничего, что я мог бы исследовать.

Тогда почему же я не могу оставить этих девушек в покое? Почему мне так сложно смириться с тем, что пройдет каких-то восемь с половиной часов, и нам придется проститься? Особенно меня волновало расставание с Темпестой. Она имела надо мной необъяснимую власть, я был готов последовать за ней на край света.

– Быстрее, Лор! – окликнула меня Элизия. – Ты нас задерживаешь.

Я осознавал, что буду лишним на этой встрече сестер с родителями, но все же начал подниматься вслед за ними.

Добравшись до музыкантов, Темпеста, недолго думая, стала стучать в барабан, натянутый на кости животного. Она не попадала в ритм, но надо отдать ей должное – она никогда не обращала внимания на мнение людей, а просто говорила и поступала так, как считала нужным. У меня никогда не было такой внутренней свободы. Даже до того, как я спрятался в Аквариуме. Я никогда не любил быть в центре внимания, живя в тени моей мамы. Когда Кален был еще жив, я безропотно выполнял все ее желания и ни разу не покинул Палиндромену.

Скалолазание было моим единственным актом неповиновения. Мама выступала против, но я все равно был привязан к острову.

А сейчас я хотел нечто большее.

Оказалось, что желание увидеть мир не умерло в тот день вместе с Каленом. Просто в течение двух лет я всячески подавлял в себе подобные намерения. А теперь они ворвались в мою жизнь с удвоенной силой.

Я хотел жить. По-настоящему жить!

Я сделал глубокий вдох, чтобы прийти в себя, и встал рядом с Темпестой. Прошло совсем немного времени, прежде чем музыканты в замешательстве перестали играть, не понимая, что происходит.

Вскоре в амфитеатре смолкли все голоса. И только Темпеста продолжала играть.

Она трижды быстро ударила по барабану. Чтобы привлечь внимание публики. Все посмотрели наверх, пытаясь понять, что происходит.

– Прошу вас, будьте среди зрителей! – прошептала она дрожащим голосом. – Пожалуйста!

Элизия замерла, изучая лица людей. Я затаил дыхание. Мне так хотелось, чтобы они нашли родителей!

Большинство людей тут же отвернулись и продолжили заниматься своими делами, и только две фигуры замерли на месте. Высокий худой мужчина с проседью в волосах и загорелой кожей и женщина пониже с кудрявыми каштановыми волосами, подчеркивающими ее светлую кожу. Даже отсюда было видно, что на их лицах отразился шок.

– Мама! – вдруг закричала Элизия. – Папа!

Наконец-то мы их нашли!

Темпеста с Элизией ринулись вниз по ступенькам. Я старался не отставать. Во-первых, мне было некуда больше идти, а во-вторых, я хотел узнать причины, заставившие этих людей бросить своих детей, двух замечательных девочек, и исчезнуть.

Оказавшись внизу, Элизия бросилась к ним со всех ног. И не только она – ее родители тоже спешили нам навстречу.

Поравнявшись с ними, Элизия со смехом бросилась маме на шею, и дальше были видны только руки и волосы, упавшие ей на лицо. При этом Темпеста стояла поодаль, наблюдая за этой сценой напряженным взглядом.

– Ты жива! – воскликнула ее мама. – Слава Подводным богам!

Темпеста посмотрела на меня с удивлением. В ответ я в недоумении покачал головой.

– Ты нашла его! – сказала мама, дотронувшись до ожерелья на шее Элизии. – Наконец-то вы здесь!

– Элизия! – прозвучал голос отца. – Иди же сюда! – По его щекам катились слезы от того, что он снова видел своих повзрослевших дочерей. Элизия оторвалась от мамы и бросилась к отцу. А он, смеясь, поймал ее.

– Как же я соскучилась! – сказала Элизия, и ее плечи затряслись, потому что она разрыдалась от счастья.

– Темпе! – повернулась мама к младшей дочери. – Как же я рада видеть тебя спустя столько лет! – На ней было ярко-фиолетовое платье, а поверх него было надето несколько нитей ожерелий из ракушек, которые стучали, когда она двигалась. При ближайшем рассмотрении у меня не осталось никаких сомнений, что передо мной их мама. Дочери унаследовали от нее большие глаза, пухлые губы и густые темные волосы.

Но Темпеста не двинулась с места.

– Что значит «ты жива?» – Она не спешила обнять свою мать. Я прекрасно понимал ее настороженное отношение. Сперва она хотела узнать, что произошло, прежде чем радоваться. – Откуда вы знаете, что Элизия умерла, если вас столько лет не было рядом?

Мама посмотрела на Элизию.

– Нет! – сказала она, мотая головой. – Нет, нет, нет! Умоляю, скажи, что с тобой все в порядке, Эли?

Элизия на секунду оторвалась от отца.