Исчезающая ведьма

Изобразив на лице улыбку, он придвинул к своему креслу табурет.

— Сядь, дитя моё, и расскажи, чем ты сегодня занималась. Ты уже потратила тот золотой, что я дал тебе в обмен на своё невыполненное обещание привезти из Лондона какую-нибудь диковину?

Не обращая внимания на придвинутый ей табурет, она скользнула к нему на колени. Обняв его шею, она поёрзала ягодицами меж его бёдер, пристраиваясь поудобнее. Леония грациозно дёрнула ножками, вытянув их перед собой.

— Я купила себе новые туфельки. Тебе нравится, па?

Её стройные ножки до лодыжек были затянуты в тончайшую кожу. Разрез спереди запирался на три роговые застёжки. Носки были заострены — не такие длинные, как у Роберта, а по женской моде. Каждую туфельку украшала вышивка в форме уробороса — змея, пожирающего собственный хвост.

— Очаровательно... но башмачник мог бы изобразить что-то более подходящее... — Роберт осёкся, боясь ранить её чувства. — Цветочки какие-нибудь.

Леония посмотрела на носки туфель, вращая ими так, что казалось, будто змеи, извиваясь, ползут по её ножкам.

— Я попросила его изобразить змей. Они такие милые, правда, па? Я не хотела выглядеть, как другие женщины.

Она лучезарно улыбнулась.

— Поверь мне, дорогая, ты всегда будешь выделяться.

Она склонила голову набок, беспокойство читалось в её взгляде.

— Это потому, что я уродка? Мама говорит, что у меня лицо простушки.

Роберт нахмурился.

— Это полная чушь. Ты самая красивая девочка, которую я когда-либо видел, и однажды ты, несомненно, превратишься в самую прекрасную женщину.

Роберт не баловал детей похвалами. Его собственные родители никогда этого не делали, считая, что у ребёнка испортится характер, стоит погладить его по головке и сказать, какой он умный или красивый. Он, может, и не стал бы хвалить Леонию, каким бы очаровательным ребёнком она ни была, если бы не был так зол на Кэтлин, желая сказать что-нибудь ей в пику.

Он протянул руку и провёл ладонью по волосам Леонии, пропустил её локон между большим и указательным пальцем и поднёс к лицу, вдыхая сладчайший аромат дамасских роз, остающийся на его руках.

— Во-первых, у тебя блестящие чёрные кудри, словно атлас.

Личико Леонии вновь озарилось лучезарной улыбкой. Прижавшись к нему, она поцеловала его в щёку. Он был рад, что снова заставил её улыбнуться.

— Потом, — сказал он, проводя пальцем по тыльной стороне её ладони. — У тебя золотистая кожа цвета сладчайшего мёда.

Она хихикнула.

— А как насчёт моих губ? Что ты скажешь про мои губы?

Он снисходительно рассмеялся, принимая правила её игры, и слегка расслабился, впервые за несколько недель.

— Дай-ка посмотреть на твои губы, что они мне напоминают?

Она раздвинула губки, вскинула голову и прижалась своим нежным ротиком к его губам, елозя маленькой округлой попкой на его паху.

Впоследствии Роберт неоднократно повторял себе, что это была не его вина. Прежде чем он успел сообразить, что происходит, Леония схватила его руку и, засунув её в вырез платья, погладила свой мягкий сосок. Он ощутил под пальцами шелковистую выпуклость её маленькой груди. Её рот исследовал его губы, скользя по ним маленьким кошачьим язычком. Роберт почувствовал возбуждение и жар в паху, поднимающийся по позвоночнику, до этого он и представить не мог, что ...

— Леония! — в дверях стояла Кэтлин с Эдвардом за спиной.

Леония обернулась, и мать в мгновение ока схватив её за запястье и сдёрнула с коленей Роберта.

— Что ты тут вытворяешь с моей дочерью?

Роберт с трудом поднялся с кресла.

— Ничего... Эта маленькая развратница сама набросилась на меня. Это ты её таким вещам научила?

Кэтлин накинулась на дочь.

— Это правда? Ну, конечно же. Не смей отрицать. Я видела, как ты флиртовала с моим мужем, сидя у него на коленях, словно шлюшка. Ты думаешь, я и дальше буду это терпеть? На сей раз я преподам тебе хороший урок, ты его долго будешь помнить.

Кэтлин прошла к сундуку и, взяв оттуда маленький ларчик, открыла его. Роберт увидел серебряную вспышку от предмета в её руках. Она швырнула девочку в кресло и, прежде чем кто-то успел предугадать её действия, захватила в гость несколько длинных чёрных локонов Леонии. Раздался лязг металла, и пряди волос упали на пол. Леония вскрикнула, закрывая ладонями зияющую пустоту в своей шевелюре.

— Кровь Господня, что ты творишь? — Роберт схватил жену за руку, пытаясь отобрать у неё ножницы. — Не стоит её так наказывать.

Она обернулась, острые концы ножниц застыли в дюйме от его груди. Никогда ещё он не видел на её лице такой тёмной ярости.

— Ещё как стоит, Роберт! — произнесла она мрачно.— Не так ли наказывают шлюх?

Леония вскочила с кресла и бросила вон из комнаты, но мать ухватила её за волосы и дёрнула назад, швырнув обратно в кресло.

— Отпусти меня, старая ведьма! Ты ещё пожалеешь. Я заставлю тебя пожалеть об этом!

Леония изо всех сил пыталась вырваться, но Кэтлин была сильнее.

— Нет, это я заставлю тебя пожалеть. Эдвард! Держи её!