Исчезающий трон

Затем мой взгляд зацепили отметки на его плечах и ниже по рукам. Я видела, когда целовала его ранее, что они так же проходят вниз по его торсу и по всей спине, красивые витиеватые узоры расположились по всей коже, как будто порезы, нанесенные острым лезвием. Я потянулась прикоснуться к ним кончиками пальцев.

Губы Киарана изогнулись в улыбке.

— Нравится то, что ты видишь?

Проклятье. Я покраснела, лицо запылало, и я убрала руку назад.

— Как ты делаешь это? Как ты постоянно умудряешься ловить меня на том, что я рассматриваю тебя?

— Ммм, — Киаран прижал меня ближе, нежно целуя лоб, щеку, изгиб шеи. Легчайшие касания, которые пробудили воспоминания о том, как его руки, губы были везде. — Я превосходно умею угадывать, — сказал он мне.

— Да? Тогда о чем я сейчас думаю?

— Что тебе нравится это, — рука Киарана скользнула вниз по моему бедру. — Что ты хочешь, чтобы мы остались такими, как сейчас.

Что-то в том, как он это произнес, заставило меня замереть.

— Думаешь, мы не останемся?

— Кэм…

— Подожди, — я прижала палец к его губам. — Я передумала. Не отвечай.

Киарана кажется это позабавило.

— Тогда что я должен сказать?

— Что-нибудь еще. Тогда мне не придется думать о тебе и обо мне, или о Лоннрахе, или где этот чертов кристалл находится. Какой твой любимый цвет? У тебя есть любимый цвет? Насколько точно ты можешь воспроизвести число Пи?

— Кэм.

— Нет. Не это. Давай начнем сначала, — я подперла руками подбородок. — Скажи мне… — губы Киарана обрушились на мои. — Скажи мне … — он снова поцеловал меня, сильнее. Что я собиралась сказать? Не могу вспомнить. — Ты специально это делаешь.

— Научился у тебя, — ответил Киаран. — Импровизирую.

Я должна была догадаться, что он использует тот поцелуй после атаки огоньков против меня.

— Очень умно.

— Ты говорила про начать сначала, — Киаран провел своими губами по линии челюсти. — Мы должны начать снова? Я — Киаран, — еще поцелуй. — Ты — Кэм, — еще один. — Приятно познакомится.

Я засмеялась.

— Знакомство обычно не включает поцелуев, МакКей.

— Это включает.

— Это делает все намного проще для меня, — сказала я. — Сначала я должна очаровать тебя. Затем я поймаю тебя в ловушку, когда ты меньше всего ожидаешь, — быстрым движением я перевернула нас, забираясь на него сверху. Наши тела идеально сошлись, прижимаясь ближе. Я обхватываю его запястья с триумфальной усмешкой. — Ха! Ну вот. Ты мой, Киаран МакКей.

От того, как он смотрит на меня, у меня перехватывает дыхание. Он смотрит вверх на меня, будто я могущественна. Будто я великолепна. Не думаю, что когда-либо чувствовала себя более красивой.

Затем он высвободился из моего захвата и прошептал мне в губы.

— Так и есть, — проговорил он. — Я твой.

Я проснулась и нашла Киарана, стоящего у окна спиной ко мне. Луна снаружи окутала его в ореол света. Я изучаю часть его спины вдоль позвоночника. Узоры, запечатленные там, должно быть, выжжены металлом фейри.

Я поднялась с постели и встала позади него. Он ничего не сказал, когда я скользнула кончиками пальцев вверх по коже плеча, чтобы исследовать узоры. Некоторые завитки крошечные, некоторые огромные. Это самые красивые искусные работы, которые я когда-либо видела.

— Что они значат? — спрашиваю его. Я следую по линиям снова и снова, чувствуя, как кожа приподнимается на крошечных, запутанных рисунках.

— Когда sìthiche дает клятву, его кожа отмечается ею. Это напоминание, которое мы носим постоянно, покаяние, — говорит он. — Эта — мое обещание Катрионе.

Боль появилась в моей груди, тупая пульсация.

— Твое покаяние?

Киаран закрыл глаза и потянулся за моей рукой, как будто он нуждается в уюте от прикосновений. Как будто я могу исчезнуть.

— Каждый знак свидетельствует о человеке, которого я убил.

Я задержала дыхание, мои глаза прошлись по всей длине узора. О Боже. Если бы я попыталась сосчитать их, я бы сбилась со счету. Так много завитушек, слишком много. Ничего не могу поделать, встаю на носочки и скольжу рукой по узору, от запястья к внутренней стороне предплечья.

Киаран позволил мне продолжить мое исследование дальше по участку спины, по плечам, к другой руке. Тысячи витков. Тысячи.

Я уже не могу дышать, когда достигаю другого запястья в том месте, где узор наконец — то заканчивается. Я вспоминаю его бесконечную темноту и безнадежный взгляд, когда видела его в прошлом.

«Кадамах не сделан для любви. Его дар — смерть».

Киаран носит свои отметки прямо как я. Они — воспоминания, и стыд, и боль — все в одном. Если хоть кто-нибудь когда-нибудь спросил бы меня, что случится, когда хаос и смерть встретятся, я бы сказала им, что вместе мы несем шрамы от наших даров. Они — напоминание о том, что случилось, когда мы пытались выбрать нашу собственную судьбу.

— Кэм, — прошептал он.

И это все. Только мое имя, как будто он говорит: «Ты понимаешь?»

— Ты выбрал человеческое имя, — говорю я мягко. Я даже не понимала этого, пока не сказала. — Киаран МакКей — человеческое имя.

— Айе, — ответил он.

— Почему? — я проследила по отметкам вверх по его позвоночнику и почувствовала его мурашки от моих прикосновений.