Исчезающий трон

— Если бы был другой выход, нас бы здесь не было. — мы зашли достаточно далеко, и Киаран остановил меня. Его руки на моих предплечьях поглаживают вверх — вниз, как будто согревая меня. — Я дал тебе обещание, — сказал он мне. — И я все еще собираюсь сдержать его.

— МакКей, я…

Что? Такое чувство, что я должна сказать ему что — то важное, в случае, если я не вернусь. Что — то значащее. Что — то, что скажет ему, что я хочу нас такими. Я хочу нас такими и даже больше.

Он будто бы прочитал мои мысли и нежно поцеловал меня. Затем отошел назад, а я хотела, чтоб он не делал это.

— Я должен буду отпустить тебя в последнюю секунду, — сказал он. — Или я нарушу свою клятву.

— Верно, — мне нельзя умирать, пока он держит меня под водой или же клятва фейри убьет и его тоже. Только его смерть будет намного длительней и болезненней.

— Кэм, — его глаза насыщены, как будто ему нужно, чтобы я поняла, — в этом нет ничего постыдного, чтобы поменять свое решение.

— Я знаю, — что, если Эйтиннэ не сможет вернуть меня назад? — Думаешь это больно?

Он прижал меня ближе, и тепло его тела пробилось через холод. Снег падает с его волос на ресницы и тает на коже. Его глаза так красивы, отражая синевато — серое небо, его радужная оболочка цвета лаванды.

— Я не знаю, — сказал он.

Я слизываю лед с губ, ощущая на них соль. Вокруг так тихо, только океанские волны обрушиваются вокруг нас. В такие моменты я понимаю, что мое время с Киараном — такая хрупкая вещь. В любой момент моя человеческая жизнь может закончиться, а он все еще будет так же неизменчив как море.

— Не будет даже полулжи? — сказала я. — Так не похоже на тебя.

Он провел кончиками своих пальцев по моей щеке, и я закрыла глаза.

— Никакой полулжи, — ответил он. — И никаких заверений. Просто вернись назад.

Я кинула взгляд на остальных на пляже. Ждут, наблюдают.

— Вы с Эйтиннэ ведь позаботитесь об остальных, если я не вернусь? — спросила я его. — Обещай мне. Всего лишь еще одно обещание.

Он опустил свою руку. Воздух вокруг нас внезапно стал таким холодным, что я почти перестала дышать. Снег стал гуще. Каждый вдох становился болезненней. Выражение лица Киарана быстро сменилось с мягкого до жестокого. Кадамах в нем, он все еще здесь, несмотря ни на что.

— Нет, — сказал он, его взгляд прожигает меня. — Я не дам тебе повода не бороться, как черт, на той стороне.

— МакКей…

— Знай это, — его ужасающий холодный голос фейри вернулся. Слова слетают с его языка и заставляют меня дрожать. — Если ты не вернешься, я оставлю их всех на милость Лоннраха.

Я отшатнулась от него, мои пальцы сжались в кулаки. К черту все, он нарочно разрушает наше прощание.

— Ты не сделаешь этого.

Киаран наблюдал за мной с тем же отстраненным выражением, таким холодным и обдуманным. Его маска фейри. Часть его, о которой я забываю, когда он поглаживает мое лицо, шепчет мне что-нибудь на своем языке или дает мне обещания. Часть его, что всегда скрывается прямо под поверхностью. И это не добро. Это не нежность. Кадамах в нем скрыт под обликом, который является тонкой паутинкой.

— Они ничего для меня не значат, — его голос мягкий, мелодичный.

— Тогда почему ты сражаешься на моей стороне, спасая их? Ты мог бы дать Видящим умереть вчера и это было бы неважно.

— Потому что это было бы важно для тебя.

После этого моя злость уходит. Я подвинулась ближе к нему до тех пор, пока наша холодная, мокрая одежда не сцепилась вместе и его губы не оказались так близко с моими.

— Кто я для тебя, МакКей? — прошептала я.

Он прижал меня к себе, и прошептал слова от которых мурашки побежали по моей коже.

— Tha mi duilich, — выдохнул он у моего виска так медленно, чтобы только я их слышала. — Когда ты вернешься, я покажу тебе.

— По крайней мере, это — обещание?

— Айе, — я почувствовала улыбку, когда его губы оказались на моем лбу, такие легкие. Такие ноюще мягкие. — Не забывай, почему ты там, — сказал он мне. — Те, кто будут на другой стороне, не захотят, чтобы ты вернулась. Turas mhath leat. Готова?

Я вздохнула и кивнула. Киаран толкнул меня под ледяную воду.

Поначалу все было в порядке. Затем мои легкие начали гореть. Даже зная, что должна делать, я не могу не сопротивляться. Я вырываюсь из хватки Киарана, пытаясь выбраться на поверхность, чтобы вздохнуть, но он крепко держит меня, его тело прижимает мое. Холод — непроницаемая вещь, настолько тяжелый на моей коже. Я открываю рот, чтобы вздохнуть, но не могу. Вскоре мое тело становится мягким.

Киаран отпускает меня. Я понимаю это в последний момент, когда мое мнение меняется. У меня еще есть достаточно силы, чтобы вернуться на поверхность. Это больно. Боль распространяется в моей груди…

Нет. Я должна сделать это. Я остаюсь под водой, чувствуя, как мое тело опускается ниже и ниже, пока спина не оказывается на гальке на дне моря. Мое последнее воспоминание — как губы Киарана прижимаются к моим.

Глава 29.