Исчезновение

Ей нравилось забираться повыше и оттуда смотреть на Бат – такой маленький и далекий, и очень хотелось ощущать себя такой же – маленькой и далекой. Таким способом она пыталась отстраниться от всего плохого, что с ней произошло, оставив это там, далеко, на Холлоуэй. Френсис одолевала многие мили и раз за разом сталкивалась с Джо Пэрри. Она не могла припомнить, когда именно это произошло в первый раз и сколько ей было лет. Возможно, десять, но, может быть, к тому времени уже и одиннадцать. Ее прогулки часто проходили неподалеку от фермы «Топкомб», и Френсис много раз видела его за работой – то он гнал их малочисленное стадо на дойку, размахивая хворостиной, то обратно – с дойки. Бывало, завалив овцу на спину, Джо держал ее, пока отец стриг шерсть на ногах, или же с помощью воронки и трубки поил овцу лекарством. Однажды она повстречала его, когда он бродил по полям с ружьем наперевес, стреляя ворон. Джо был на два года старше Френсис и уже не выглядел ребенком. Френсис тоже выглядела старше, – конечно, еще не взрослая, но уже и не дитя. Она и не заметила, как детство кончилось. Джо был в брезентовой куртке, такой грязной, что первоначальный цвет материала было уже не распознать. От него пахло овечьим жиром, сеном и землей. Брюки были заправлены в ботинки, а штанины ниже колен подвязаны веревками – защита от крыс и пауков. Накануне Френсис снова снился кошмар. Ее атаковали пауки и крысы. Они залезали под одежду, вгрызались в кожу. Она проснулась с колотящимся сердцем, задыхаясь, но все же удержалась от крика. После исчезновения Вин Френсис часто одолевали кошмары, и мать вынуждена была часто подходить к ней среди ночи, что ее утомляло и порой даже вызывало досаду. Тогда Френсис приучила себя молча лежать, уставившись в темноту, пока кошмар не рассеется и не потеряет над ней своей власти.

Было в Джо что-то такое, что ободряло и успокаивало. Возможно, потому, что он не так часто улыбался. Нет, он не был угрюмым или вспыльчивым, наоборот – по-простому серьезен и уравновешен. Он не имел привычки постоянно шутить или кривляться, так что Френсис не приходилось заставлять себя улыбаться или смеяться. Ему, как и Френсис, нравились долгие прогулки. Нравилось разыскивать следы диких животных – тоннели, проложенные барсуками в густых зарослях можжевельника; клочки шерсти или рога, сброшенные оленями; пахучие метки лисиц. Постепенно, незаметно они стали друзьями.

– Господи, как ты вымахала! – обронила Джудит Пэрри, когда Джо впервые пригласил Френсис на чай.

Френсис было уже двенадцать, и по росту она не уступала Джо, что весьма ее смущало. Чаепитие на ферме сильно отличалось от чая у тети Пэм и Сесилии. Не было ни пирожных, ни булочек, и уж подавно сервизных чашек с блюдцами. Джо просто наливал им по кружке, и они уходили в амбар или на железную скамейку перед домом, покрытую ржавчиной, которая проглядывала сквозь белую краску. Френсис нравился вид, открывающийся с этой скамьи, на Смоллкомб, кладбище в долине, за которым просматривались вдалеке дома Бата. Жизнь на ферме казалась Френсис совсем другим миром по сравнению с тем, в котором она жила. И Джо отличался от всех остальных людей, которых она знала.

– Я не нравлюсь твоей маме, – сказала как-то Френсис.

Джо поморщился, но возражать не стал.

– Она называет тебя чудачкой. Считает, что у тебя с головой не все в порядке.

Он всегда был прямолинеен и честен. Коротко улыбнувшись, Джо добавил:

– Да откуда ей знать?

– А что, если она права? – мрачно спросила Френсис.

– Ну и что из того? Кто сказал, что «не в порядке» означает «плохо».

Френсис промолчала.

– Ты тоже можешь как-нибудь зайти к нам на чай, – сказала она после паузы.

Но когда Джо смущенно замотал головой, Френсис почувствовала облегчение.

– Спасибо, но у меня правда нет времени, со всей этой работой здесь.

– Да все нормально, – поспешила успокоить его Френсис. – В любом случае, здесь лучше.

– Серьезно? – удивился Джо.

Френсис лишь неопределенно пожала плечами, разглядывая свою чашку.

– Все в городе до сих пор смотрят на меня как-то странно. Даже мои родители. Будто я тоже могу исчезнуть в какой-то момент.

– С какой стати? – спросил Джо, и Френсис снова неопределенно пожала плечами.

– Не знаю, – сказала она, отводя взгляд.

Так она впервые солгала Джо. На самом деле Френсис знала. Какое-то чувство подсказывало ей: то, что случилось с Вин, может произойти и с ней.

Они поцеловались в первый раз, когда Джо было шестнадцать, а Френсис – четырнадцать. Они сидели у повалившегося бука в Клэвертон-Даун в один из тех дней, когда дул холодный осенний ветер, сбивающий с ног. Это был не первый ее поцелуй. Такое случалось и раньше. Еще до того, как Оуэн отверг ее. Да и после тоже. Это были случайные поцелуи и случайные встречи, и радости они не приносили. Френсис позволила Джо поцеловать себя, потому что догадывалась, что он очень давно этого хотел. Люди все время от нее чего-то хотели.