Исчезновение Ивана Бунина

Через несколько минут он переступит порог Сенатского дворца и войдет в кабинет Сталина. Ему сообщат его приговор. Литвинов слышал столько историй о трагической судьбе, постигшей его коллег, что не строил на свой счет никаких иллюзий и лишь робко надеялся, что его пощадят и сошлют послом в Софию или Бухарест.

Когда нарком переступил порог богом проклятого кабинета, Менжинский и Бухарин уже сидели со Сталиным за массивным столом, пили чай и беседовали. Литвинов знал, что оправдываться бесполезно. Его участь уже решена. Теперь, когда кремлевский тиран отбросил дипломатию и принял решение устранить Бунина иным способом, Литвинов был ему больше не нужен.

Сталин едва кивнул наркому, Менжинский и Бухарин последовали его примеру.

– Опаздываете, – недовольно заметил вождь. – Мы вас ждем. А дело серьезное. У вас что, машина сломалась?

– Нет-нет, что вы… – только и сумел пробормотать Литвинов.

– Присаживайтесь. Мы тут подводим итоги дела, которое имеет к вам самое прямое отношение. За работу! И так сколько времени потеряли.

Такое начало не сулило ничего хорошего. Сталин повернулся к сидевшему слева от него бывшему секретарю Коминтерна Бухарину. Тот выглядел внушительно, несмотря на редкую рыжеватую бородку и веселые искорки в глазах, придававшие ему сходство со сказочным гномом. Бухарин был близким другом Сталина. Ленин называл его любимцем партии. Несмотря на опасные «уклоны» последних лет, он по-прежнему пользовался доверием вождя. Во всяком случае, так казалось со стороны.

– Товарищ Бухарин, доложите нам суть дела. Только коротко. У нас мало времени.

Литвинов удивился. Николай Бухарин долгое время ходил у вождя в любимчиках, пока из-за политических заблуждений не оказался в опале. Но ему удалось снова всплыть на поверхность, и вот сейчас он с откровенным превосходством смотрел на наркома.

– Сегодня рано утром, – заговорил Бухарин, – я получил от одного из моих берлинских корреспондентов исчерпывающий отчет о политическом положении в Германии. Если проведенный анализ точен и прогнозы верны, а сомневаться в этом не приходится, Адольф Гитлер пятого марта выиграет выборы. Мне сообщают, что глава Коммунистической партии Германии в отчаянии.

– Этот Эрнст Тельман всегда был слабаком, – добавил Сталин.

– Отряды красной милиции, на протяжении последних лет патрулировавшие улицы Берлина, больше не воспринимаются как серьезная сила. В их рядах царит полный раздрай. Их сменили орды варваров в коричневых рубашках. Нацисты взяли верх во многих землях. Выборы и подсчет голосов в ключевых областях пройдут под их контролем. У коммунистов плохие перспективы. Очень плохие.

Сталин пару минут слушал мудреные разъяснения Бухарина по поводу расклада сил в Германии, после чего резко его перебил:

– Товарищ Литвинов, а что вы об этом думаете?

Нарком не верил своим ушам. Его не только не уволили – вождь интересовался его мнением по важнейшей международной проблеме. Невероятно!

– Как я вам уже докладывал, наш полпред в Берлине также шлет мне телеграммы пессимистического содержания, – взволнованно начал Литвинов. – То, что утверждает товарищ Бухарин, не является преувеличением. Это сущая правда. Наш полпред полагает, что повлиять на ситуацию невозможно. На выборах пятого марта победит нацистская партия, и Гитлер придет к власти. Если он не получит большинства, необходимого, чтобы возглавить правительство, правая партия передаст ему своих депутатов.

– Что вы предлагаете предпринять в ближайшее время, товарищ Литвинов? Нашим людям из ОГПУ и из Коминтерна так и не удалось избавить нас от этого опереточного фюрера. И Эрнсту Тельману не удалось. Пора вновь запускать дипломатию.

Ошеломленный услышанным, главный дипломат страны покосился на Менжинского и Бухарина и вновь обратил взгляд на Сталина, который ждал от него ответа.

– Как я уже неоднократно заявлял, нам больше, чем когда бы то ни было, необходимо продолжать переговоры по заключению пакта о взаимопомощи с Францией.

Сталин выслушал отчет Литвинова, ни разу его не перебив.

– Очень хорошо, товарищ Литвинов. Вижу, вы отлично справляетесь. Сделайте все, чтобы пакт был подписан в ближайшие недели. Лучше всего – до пятого марта или сразу после. Мы должны продемонстрировать немцам, что это им просто так не пройдет. Мы не позволим фашистам нас раздавить. Если надо, поезжайте на переговоры в Париж. Задействуйте все необходимые ресурсы. Если возникнут трудности, которые вы сочтете непреодолимыми, звоните мне напрямую. Сейчас нет ничего важнее этого пакта, – заключил Сталин.

Ошарашенный Литвинов задумался: стоит ли сказать об исчезновении Бунина? Вдруг это спутает все карты? И почему Менжинский молчит, словно воды в рот набрал, хотя о пропавшем писателе все вокруг заговорят в ближайшие дни, если не часы? Нарком давно не попадал в подобную ситуацию. Но что же все-таки затеял Сталин?

Литвинов не успел прийти к какому-либо выводу. Сталин сухо попрощался с наркомом, давая понять, что больше не нуждается в его присутствии.