Исчезновение Ивана Бунина

Вернувшись на виллу, экономка не нашла там ни Бунина, ни Муромцевой, но это ее не обеспокоило. В доме был порядок, все стояло на своих местах. Никаких следов взлома или борьбы.

Она хлопотала по хозяйству, убеждая себя, что супруги по своему обыкновению пошли на прогулку. Так прошел час, потом второй. Близилось время обеда. Экономка гнала прочь тревожные мысли, твердя себе, что Бунины вот-вот вернутся.

В два часа дня, уже вне себя от волнения, она решила подняться на второй этаж. Лестницу она одолела с трудом: когда она опиралась на левую ногу, у нее просыпалась боль в колене. Скоро придется оставить работу, думала она. На что тогда жить?

В большой комнате экономка открыла незапертый ящик секретера. Там лежали два письма. Одно нужно было отправить Андре Жиду. Другое – отнести в отделение жандармерии. Экономка сунула оба письма в карман фартука и, держась за перила, осторожно спустилась на первый этаж.

Вопреки здравому смыслу, она не бросила свои дела и продолжила стряпать национальное кавказское блюдо, которое готовили там, откуда она была родом. На ужин ждали мэра Граса с супругой, и Муромцева распорядилась, чтобы французов, которые так тепло принимали изгнанников у себя в городке, угостили чем-то оригинальным.

Вилла была просторной, и экономка не справлялась в одиночку. В помощь ей наняли молодую местную девушку. Однако сегодня она почему-то не пришла. Меж тем экономка на нее рассчитывала: нужно было накрыть на стол и навести порядок в гостиной и столовой. Куда же запропастилась девушка?

Когда часы на кухне пробили шесть, экономке пришлось признать: супруги и вправду пропали. Она опасалась этого еще с того дня, когда писатель обратился к ней с деликатным поручением, касавшимся писем. Но ей и в голову не приходило, что вместе с Буниным может исчезнуть и Муромцева.

Экономка решила позвонить мэру Этьену Каремилю, которого на вилле и ждали сегодня к ужину. Бунин с супругой еще никогда не уходили так надолго, не предупредив ее, сообщила она. Мэр немедленно уведомил жандармов, и те подробно расспросили экономку о лицах, в последние недели навещавших виллу. Она назвала несколько имен, в том числе и имя Леонида Зурова.

По примеру своей хозяйки экономка не любила Зурова. По ее мнению, он вел себя подозрительно. Она также упомянула журналиста, связанного с белой эмиграцией, – Александра Бахраха, который всегда казался ей скользким типом.

– А что скажете о Карле Августе Нобеле? – спросил начальник жандармерии.

– Он приезжал в декабре. Говорил месье Бунину, что ему присудят важную литературную премию в Стокгольме. Приятный мужчина. Он потом был у нас еще несколько раз.

Присутствовавший на допросе мэр Каремиль здраво оценил ситуацию и распорядился, чтобы письмо, которое экономка принесла в кармане фартука, было немедленно доставлено в Париж лично Андре Жиду.

* * *

Письмо Бунина, доставленное Жиду домой, на улицу Вано, застало того врасплох. Он никогда не скупился на деньги, если кто-то из товарищей по писательскому цеху оказывался в нужде, но здесь была просьба совсем иного свойства.

Прочитав письмо, он надолго задумался, а затем позвонил другу, служившему в Министерстве иностранных дел, после чего вызвал такси и повез обличительное послание на набережную Орсе.

Французский писатель понимал, что исчезновение Бунина не обойдется без последствий для дальнейшего развития отношений его страны с Советским Союзом, и твердо вознамерился придать этому событию должный резонанс.

– Я не могу назвать Бунина близким другом, – объяснил он начальнику канцелярии министра. – Мы несколько раз виделись с ним, когда я бывал в Провансе. Но то, что произошло, выше моего понимания.

– Мы живем в смутное время, – философски вздохнул чиновник. – Лично меня уже ничего не удивляет.

– Что вы собираетесь предпринять?

– Для начала – проинформировать министра.

Два дня спустя в баре Люксембургского сада Жид вновь встретился с агентом Коминтерна Йосипом Брачем. Тот настаивал, что ничего не знает об исчезновении Бунина. Жид не поверил ни единому его слову и честно предупредил Брача, что приложит все силы, чтобы разобраться в этом деле.

– Я уже говорил вам раньше, на этом самом месте, что высоко ценю Бунина. Кроме того, я с уважением отношусь к тем, кто занимается отбором кандидатов на Нобелевскую премию. Моя позиция не изменилась. Я попросил бы вас донести ее до всех заинтересованных лиц. До Довгалевского, до сотрудников Коминтерна и ОГПУ. Мне известно о ваших связях. Имейте в виду, ничто не помешает мне взяться за перо и поделиться с газетами всем, что мне известно. Так им и передайте!

В тот же день Андре Жид позвонил Ромену Роллану в его швейцарскую резиденцию в Вильнёве и сообщил об исчезновении Бунина и Муромцевой. Самый верный из попутчиков Коммунистической партии Франции выслушал новость с удивлением и недоверием.