Ищи меня в России. Дневник «восточной рабыни» в немецком плену. 1944–1945

Я мысленно перевела эту сцену так. Бангер, конечно же, и не помышлял брать для себя обузу в образе синьоры Амалии (закатывание глаз и хмурость бровей), и биржа уже готова была привычно разбить семью. Но тут кто-то из новоиспеченных рабов – скорей всего, это был Джованни – решительно воспротивился подобной бесчеловечности (стук кулаками по столу, фехтование клюкой). Лежание же на полу в отчаянно-непримиримой позе, видимо, означает в русской интерпретации – «Только через мой труп!». Ну и Бангер вынужден был отступить перед столь дружным родственным натиском итальянцев: инсценированное цоканье копыт и мерное покачивание на облучке означает благополучное отправление всей семьи в усадьбу.

Вообще, как мы убедились, все члены этого немногочисленного итальянского клана, несмотря на бесконечные обоюдные перепалки, очень дружны между собой. Когда Кончитта огрызнулась на какое-то замечание матери, Джованни тут же бесцеремонно отвесил сестре внушительную оплеуху. А буквально через несколько минут он же нежно целовал воспаленную, содранную местами кожу на ее маленьких изящных ладонях (Кончитта на мой вопрос – чем они занимаются сейчас у Бангера – дала понять, что работают с вилами – наверное, вывозят навоз, – при этом показала нам свои, сплошь в кровавых мозолях, ладошки).

Естественно, нам всем очень хотелось узнать из первых уст о недавних событиях в Италии, но, увы, языковый барьер все-таки оказался непреодолимым. Леонид поинтересовался – из какой местности Италии прибыли наши новые знакомые? При этом ему пришлось неоднократно показать на себя, меня и Мишку, каждый раз повторяя внушительно: «Ярославль, Ленинград, Ржев». Кончитта и Джованни наконец поняли. «О-о?.. О-о!.. – воскликнули они радостно и, тыча пальцами то в сторону синьоры Амалии, то друг в друга, сообщили: – Неаполь… Пьомбино…» Так до нас и не дошло, кто же из них житель благословенного Неаполя, а кто – Пьомбино.

В тот же день мы совершенно неожиданно удосужились отведать знаменитое итальянское блюдо – «спагетти». Началось с того, что мама решила угостить итальянцев и разогрела на сковороде оставшиеся от завтрака «деруны». Они все с удовольствием ели горячие картофельные оладьи, смачно облизывали пальцы. Потом вдруг все и сразу стали повторять с разными вариациями слово «спагетти».

– Спагетти – это какое-то экзотическое растение, – авторитетно заявил Миша. – Я где-то читал.

– Обыкновенные макароны, – охладила я его. – Я тоже где-то читала.

– Макаронэ!.. Си! – обрадовалась Катарина, и они дружно, как дети, захлопали в ладоши. – Спагетти – макаронэ. Си!

Старая Амалия и Катарина, а за ними и Джованни с Кончиттой принялись наперебой перечислять, из чего изготовляются спагетти. Мы поняли – мука, вода, соль, яйцо (толкуя слово «яйцо», Джованни коротко кудахтнул и обвел пальцем в воздухе овальный круг). Мама с Симой покивали: мол, хорошо, хорошо… Все понятно. Мол, по-видимому, премудростей тут нет никаких. Но синьора Амалия все никак не могла успокоиться. Она продолжала взволнованно лопотать о чем-то, жестикулировала руками, наконец показала на кухонную дверь.

– По-моему, она горит желанием лично продемонстрировать изготовление этих спагетти, – неуверенно предположила я.

– Сейчас? Здесь? – изумилась мама, но все же жестом пригласила Амалию в кухню. – Ну, если уж так ей приспичило… Милости прошу. Все, что потребуется для этих ваших спагетти, у нас, кажется, найдется.

В кухне старая Амалия решительно отставила в сторону клюку. Она потребовала от мамы поставить на огонь большую кастрюлю с водой, сама принялась колдовать у стола. Катарина с Кончиттой, поминутно, с улыбками оглядываясь на нас, послушно стоящих поблизости в позе учеников, азартно помогали ей: просеивали горкой ячменную муку, месили, колотили о стол плотный комок теста, резали на тонкие длинные полоски раскатанный почти до прозрачности упругий пласт.

Словом, меньше чем через час мы все сидели за столом перед огромной миской с дымящимися спагетти. Вначале итальянцы деликатно отошли в сторонку, к двери, мол, мы вас научили, а дальше – наше дело сторона. Но мы тут же усадили их вместе. Нет уж! Сами затеяли свои спагетти, так давайте-ка не увиливайте!

Каким же веселым оказалось это наше неожиданное совместное пиршество! Вареные полоски теста (по виду и по вкусу спагетти напоминают русскую домашнюю лапшу – только чересчур-чересчур длинную и темную по виду – выскальзывали из ложек, и мы, хохоча и потешаясь друг над другом, стали есть их руками. Джованни взял лежащую на столе единственную нашу вилку и продемонстрировал употребление спагетти по-итальянски. Опустив вилку в миску, он сделал пару ловких вращательных движений, затем, подняв высоко вверх висящую гроздь, стал медленно опускать змеящиеся полоски в свой раскрытый рот.