«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл

Изюм девочки мыли коричневым виндзорским душистым мылом и губкой. Часть изюмин забилась в губку, и они потом ещё несколько дней вылетали наружу, когда мы ей мылись. С тех пор я понял, что это не лучший способ.

Засахаренную кожуру цитрусов мы нарезали полосками той толщины, какой желали бы получить хлеб с маслом.

Вытащить косточки из изюма не удалось, он оказался чересчур липким, и мы просто разделили его на семь кучек, а затем принялись смешивать все остальные ингредиенты в тазу для мытья рук, из гостевой спальни, которая вечно пустовала.

Каждый из нас всыпал свою долю изюма, мы вылили смесь в форму для пудинга, а её обвязали одним из фартуков Элис, который оказался самым подходящим в качестве тряпки из всего, что у нас нашлось. Во всяком случае, фартук был чистый. Прилипшее к стенкам таза мы попробовали и вынесли заключение, что вкус вполне сносный.

– Немножко мыльно, – поморщилась Элис, – но, наверное, этот привкус уйдёт, пока пудинг будет вариться. Ну, как пятна на скатертях. Они ведь отстирываются при кипячении.

С варкой пудинга у нас возникли большие проблемы. Просьба нам это разрешить привела Матильду в ярость. И всего-навсего из-за её шляпки, которую кто-то из нас, не заметив, сбил с двери кладовой на пол, а Пинчер нашёл и использовал в своих целях.

Часть нашей посольской миссии тем не менее сумела позаимствовать кастрюлю, пока до сведения остальных доносилось Матильдино мнение относительно шляпки. Наполнив добытый трофей горячей водой из ванной, мы довели её до кипения на огне камина в детской.

Форма с пудингом была поставлена вариться почти перед самым чаем, так что вскорости мы ушли. Вода кипела примерно час с четвертью, ну, может быть, меньше, учитывая, что огонь уже угасал, а Матильда не торопилась подбросить уголь.

А потом она вдруг вошла и сказала: «Не позволю вам разводить тут грязь с моими кастрюлями». И попыталась снять пудинг с огня.

Мы, ясное дело, смириться с таким не могли. Она явно превысила свои полномочия. Не помню уж, кто из нас посоветовал ей не лезть в чужие дела, и совершенно забыл, кто именно за неё ухватился, чтобы она оставила наш пудинг в покое, но полностью убеждён: физическое воздействие было применено минимальное.

Элис и Дора, пока шла борьба, не теряя времени, унесли кастрюлю, спрятали её в шкаф для обуви под лестницей, а ключ от него положили себе в карман.

Столкновение было жёстким и сопровождалось сердитыми пожеланиями. Мы подобрели быстрее Матильды, но, перед тем как ложиться спать, успокоили и её.

Помириться на сон грядущий необходимо. Так сказано в Библии. Если бы все соблюдали это простое правило, в мире было бы куда меньше войн, святых мучеников, судебных процессов, инквизиции и кровавых смертей у позорных столбов.

Дом замер. Газовое освещение погасили везде, кроме первого этажа, когда сквозь воцарившийся сумрак несколько тёмных фигур, укутанных в чёрное, тихо прокрались по лестнице на кухню, вытащив по пути с большими предосторожностями нашу кастрюлю.

Огонь в кухонном очаге уже почти догорел, угольный подвал был заперт, а в ящике для угля осталось только немного угольной пыли, да ещё дыру в нём прикрывал кусочек коричневой бумаги, чтобы содержимое не высыпалось наружу.

Поставив кастрюлю на огонь, мы несколько оживили его доступными горючими материалами, а точнее, двумя номерами «Кроникл», одним номером «Телеграф» и двумя дешёвыми романами в мягких обложках. Увы, пользы от всего этого было мало. Пудинг в ту ночь, уверен, вообще не варился.

– Не беда, – утешила нас Элис. – Просто завтра нам нужно каждый раз, как заходим в кухню, уносить по кусочку угля.

Победоносно осуществив этот дерзкий план, мы к следующей ночи заполнили углём, коксом и шлаком половину нашей корзины для мусора, которая выглядела теперь в наших трепетных руках как собственность угольщика.

Той ночью огонь в очаге горел жарче, а когда мы скормили ему всё добытое топливо, он прямо-таки заполыхал, и кипение в кастрюле с пудингом вышло весьма впечатляющим. Так он варился не меньше двух часов – предположительно, поскольку мы, честно говоря, заснули. Кто на столах, а кто на шкафах. Кухонный пол ночью для спанья не слишком подходит из-за насекомых.

Разбудил нас отвратительный запах. Оказалось, вода в кастрюле полностью выкипела и тряпка загорелась. Мы тут же плеснули туда холодной воды. Кастрюля с шипением треснула. Мы помыли её, вернули на полку, взяли другую и отправились спать.

Вот сколько возни потребовал от нас этот пудинг!

Каждый вечер до Рождества, которое наступало послезавтра, мы крались чернильно-чёрными ночами на кухню и там варили пудинг сколько уж выходило.

Рождественским утром мы порубили остролист для поливки[95], только вместо бренди воспользовались горячей водой и сахарным сиропом. По мнению кое-кого из нас, вышло не так уж плохо, однако Освальд не был одним из этих нас.