«Искатели сокровищ» и другие истории семейства Бэстейбл

– Что? – выкрикнули мы все, остальные. – Выкладывай!

И хотя Г. О. предпочёл бы навсегда сохранить эту тайну в самых дальних глубинах своего сердца, мы заставили его признаться, что он вчера, затеяв игру в зоопарк, запер Пинчера в пустой кроличьей клетке, а потом, от радости, что мерзкий кузен нас покинул, совершенно об этом забыл. Словом, нам совершенно не требовалось переправляться на другой берег реки.

Освальд, конечно, полон сочувствия ко всем бессловесным тварям, а особенно к тем из них, что безвинно подверглись заточению в кроличьих клетках на задворках сада, однако он не жалел, что мы так долго не могли найти Пинчера. Ведь приключение-то вышло отличное, и вдобавок нам достался потрясающий попугай. Элис сказала, что будет владеть им поровну с Дикки и Освальдом.

Она удивительная. Я часто задумываюсь, как это вышло, что она родилась не мальчиком, а девочкой. Ведь джентльменства в ней куда больше, чем у половины мальчиков из нашей школы.

Глава 5 Юные антиквары

На самом деле это случилось ещё перед Рождеством, но так как многие авторы позволяют себе возвращаться к прошедшим событиям на протяжении нескольких глав, не вижу причины, почему сам не могу поступить тем же манером.

Итак, произошло это воскресным днём, во время Рождественского поста, по-моему. Денни, Дейзи, их отец и дядя Альберта пришли к нам на обед, который по воскресеньям у нас подают обычно в середине дня. Почти всегда он состоит из ростбифа и йоркширского пудинга[101], а вот десерт и овощи каждое воскресенье бывают разными и никогда не повторяются два воскресенья подряд.

Во время обеда кто-то что-то сказал про герб на серебряных пивных кружках, тех самых, которые во времена нашей честной бедности на многие месяцы задержались в мастерской, где ужасно долго выправляли вмятины. Теперь, однако, кружки опять были с нами и выставлялись по углам стола, чтобы каждый из взрослых, кто пожелает, мог попить из них пиво.

Завязался разговор из тех, к которым обычно не прислушиваешься. Про пояса (полосы на щите, идущие от левой верхней стороны герба к правой нижней), про геральдических львов и червлень (особый красный цвет) и прочем из того, что играет важную роль в гербах.

Потом дядя Альберта вспомнил про герб, вырезанный на мосту где-то в Кембриджшире, о котором узнал от мистера Тернбулла, и беседа перекинулась на предметы, которые дядя Альберта обсуждал с мейдстонскими антикварами, когда те осматривали снятый им старинный загородный дом, а мы постарались снабдить их впечатляющими находками во время раскопок древнеримского кургана.

Услышав слова «с одной стойкой», «средник окна», «багет» и «подводка фундамента», Освальд понял: пора уходить. И мы удалились, прихватив с собой десерт, которым предпочли насладиться в общей комнате, где можно спокойно жарить каштаны, не опасаясь испачкать пальцы.

В самом начале знакомства с Дейзи мы называли её Белой Мышью. Брат её тоже сильно смахивал на ручного зверька. Но вы ведь знаете, как обманчива наружность и насколько она не совпадает порой с внутренней сутью. Ну и мы, разумеется, тоже приложили усилия, чтобы сделать его несколько счастливее. В итоге он много чего освоил.

Да и Дейзи – славное создание, хотя, вопреки всем нашим стараниям, до сих пор пытается строить из себя благовоспитанную леди. Кошмарное, по-моему, словосочетание «благовоспитанная леди». И дядя Альберта со мной совершенно согласен. Он говорит, что девочки всё равно не леди, а значит, пусть остаются счастливыми сорвиголовами и не тратят попусту сил на подражание чопорным дамам.

Но я не об этом собрался вам рассказать. Просто писатели по ходу основного повествования попутно вспоминают о куче разных прочих вещей и кое о чём из этого тоже пишут. Так бывало и с Теккереем, и с авторами из Общества религиозных трактатов, и с многими другими, включая миссис Хамфри Уорд, о которой вы, полагаю, ни разу не слышали, хотя её книги иным людям нравятся[102]. Правда, у меня есть сильное подозрение, что они её родственники. Прочёл у неё одну, про баронета, и мне совсем не понравилось. Даже дочитывать бы не стал, но дело было на морском побережье дождливым воскресеньем, и в доме ничего не нашлось, кроме справочника «Брэдшоу» с расписанием железных дорог и ещё какой-то «Элси, или…» (дальше не помню).

Ну а теперь пора вернуться к тому, что с нами произошло перед Рождеством.

– Послушайте… – произнёс Денни непосредственно после того, как обжёг пальцы каштаном, который, будучи очищен, оказался гнилым (не такова ли вся наша жизнь?), и, избавившись от него, принялся облизывать обожжённые пальцы. – Послушайте, а что насчёт антикваров?

– Ну и что насчёт них? – очень ласково осведомился Освальд. Он всегда старается быть к юному Фоулксу как можно добрее, чтобы выпестовать из «белой мышки» мужчину.

– Да мне вот кажется, что стать антикваром нетрудно, – ответил Денни.

– Ну, не знаю, – засомневался Дикки. – Придётся ведь читать очень нудные книги. Целую кучу. И держать в памяти всё, что прочёл.