Исход

Лесли побагровел и стиснул кулаки. Если бы не рука Гэвина на его плече, всё бы закончилось плохо.

— Как не стали бы слушать его властительного отца, — бушевал Канцлер с молчаливой поддержки Церемониймейстера.

Ойсину было не по себе, но он не представлял, как их остановить.

— Орден не подчиняется никому, кроме Безликого. Либо его потомку, коим, как вы сами заявили, является наш Архимагистр. Ваше слово, лорд Фейн! — обратился к нему Канцлер.

Все уставились на Ойсина, особенно тяжёл был взгляд лорда Комри. Архимагистр зажмурился и глубоко вздохнул, как перед прыжком в омут:

— Волей Безликого мы не отступим. Это и наша земля, наша родина. Истина и провидение на нашей стороне. Мы выстоим. Нашим детям не придётся жить в изгнании, как убогим нищим!

Гэвин опустил подбородок на грудь, глаза потемнели от обречённости.

— Что ж, если это ваше последнее слово, то беседовать дальше нет смысла, — объявил он.

— Все могут откланяться. С приёма вас никто не гонит, но после настоятельно просим не появляться при нашем дворе без приглашения, — велел король и, не желая смотреть на оскорбивших его Сумеречников, помахал стражникам.

Двустворчатые двери отворились наружу, послы направились к выходу. Только король оставался сидеть на массивном стуле с ручками в виде кошачьих голов. Советник шептал что-то ему на ухо. Ойсин задержался рядом, когда остальные уже ушли. Уловив его взгляд, Гэвин обернулся и вопросительно выгнул бровь.

— Простите, милорд, — вырвалось само собой.

— Это ты меня прости, мой мальчик. Не иди на поводу у высоких лордов. Божественная кровь не защитит тебя от клинков ненависти, она так не работает, — качнул головой Гэвин и вернулся к королю.

Ойсин наблюдал за ними, пока не осознал: теперь он и его опекун по разные стороны стены.

В просторном и светлом бальном зале ещё играла музыка и кружились нарядные пары, но веселиться желание пропало. Был ли резон в словах Гэвина или он просто отчаялся из-за свалившихся на его голову несчастий?

Нет, орден не может проиграть, их родовые дары сильны, а знания — несметны. Безликий на их стороне. Безликий!

— Лорд Фейн!

К Ойсину спешил полный человек в коричневом дублете с белыми манжетами. Целитель, судя по янтарным сгусткам в ауре, вытянутое лицо в обрамлении слегка курчавых каштановых волос выдавало в нём норикийца. Встреть его Ойсин в толпе, не заметил бы. Только вот незнакомец вёл под руку упирающуюся Фелиси. Ойсин выровнялся и придал лицу более сосредоточенное выражение.

— Виконт де Планель, к вашим услугам, — представился мужчина и поклонился в пояс. — Слышал, у вас с моей воспитанницей произошло недоразумение. Прошу простить нас обоих!

Он подтолкнул Фелиси вперёд. Та сжала зубы, комкая руках кружевной платок, и опустила заплаканные глаза.

— Не стоит беспокойства, всё забыто, — ответил Ойсин. — У вас очень красивая воспитанница.

Фелиси метнула в него испепеляющий взгляд.

— Прошу извинить, мне пора. Долг зовёт, — поняв, что ему не рады, бросил на прощание Ойсин.

Не нужно растравливать душу ещё больше.

— Не смеем задерживать. Просто хотим заверить, что вы желанный гость в нашем доме.

Виконт всучил Ойсину записку с адресом и уволок разъярённую Фелиси, пока та не расцарапала Архимагистру лицо. Что ж, это могла быть весёлая ночь, но не случилось. Нельзя получить всё, даже если ты — потомок бога. Но Ойсин не выбросил записку, а аккуратно расплавил и спрятал её за пазуху.

* * *

Последние месяцы перед коронацией у Гэвина не выдавалось ни одного свободного мгновения. Успокоив Лесли после неудавшихся переговоров, советник вышел из зала заседаний. Хотелось промочить пересохшее горло, но в коридоре Гэвина остановил Жерард.

— Поговорим наедине? У меня есть выгодное предложение, — загадочно шепнул на ухо «заклятый друг».

Советник вздохнул. Похоже, этот очень длинный день не закончится никогда.

Они направились на второй этаж в кабинет Гэвина.

— Как у тебя тут всё, однако, — присвистнул Жерард, оглядывая задрапированные бежевым полотном и обитые дубовыми панелями стены. — Говорят, что отсюда наружу не проникает ни звука.

Советник пожал плечами, плотно затворяя дверь. Жерард без приглашения устроился на обтянутом коричневым бархатом диване, заложив ногу на ногу. Обстановка здесь мало чем отличалась от той, что царила в маршальских корпусах в Эскендерии. Не любил лорд Комри перемен, да и зачем захламлять комнату лишней мебелью? Стул, стол для бумаг, стеллаж для книг и диван для посетителей — большего и не требовалось.

— Вино? Эль? Что покрепче? — Гэвин потянулся за покоившимся на полке хрустальным графином.

— Напиться и забыться? — пошутил Жерард.

Книжник не изменился за прошедшие годы, словно время потеряло над ним власть, выглядел бодрым и довольным собой. Видно, при норикийском дворе ему жилось куда привольней, чем в Эскендерии. Да и размахнуться с его амбициями в Дюарле можно было намного шире.