Исход

Руки сэра Злорика отпустили её плечи, и Злося услышала звук удара огнива о кресало. Её спутник зажёг сначала один факел, затем другой, и помещение, которое она знала, как библиотеку, осветилось ярким, но неровным мерцающим светом. Злося огляделась, затем взглянула на сэра Злорика, чтобы понять – не шутка ли это?

Никаких зарезанных жён здесь не было. Книг, правда, тоже не было, как она и предполагала. Посередине совершенно пустого зала, который казался почему-то меньше, чем тогда, когда был уставлен стеллажами, шкафами и этажерками, виднелось какое-то странное сооружение. Оно представляло собой круг из грубо отёсанных валунов с вырезанными на них странными значками. Посередине этого круга торчал старый-престарый деревянный обрубок, почерневший от времени, но не трухлявый, а скорее окаменевший. Он стоял вертикально, благодаря нескольким валунам поменьше, придерживающим его с разных сторон.

Приглядевшись к этому странному полену, Злося поняла, что перед ней не просто кусок дерева высотой в человеческий рост, а грубое изображение человеческой фигуры, вырезанное из бревна. Собственно вырезанной более или менее, здесь была только голова с открытым ртом и почему-то одним выпученным, а другим закрытым глазом. Руки и ноги истукана были едва намеченными резцом и непропорционально тонкими. Такими же примитивно нацарапанными были меч и щит, который эти руки держали. Картину дополнял камень с плоской верхней частью, на котором лежали несколько мёртвых голубей и курица. Судя по исходившим от них «ароматам», они пролежали в тепле больше двух суток. Вот откуда запах тухлятины!

Злося перевела взгляд на сэра Злорика. Великан казался смущённым и совсем не страшным. Злося вдруг почувствовала к нему некую особую симпатию. Этому могучему человеку ничего не стоило приказать своей предполагаемой жене убираться восвояси, замолчать раз и навсегда и вообще не совать нос в его дела под страхом наказания. Он имел полное право так поступить, ведь он здесь владыка. Но вместо этого он стоит перед ней с виноватым видом, громадный бык перед недомерком-пастушком.

А ведь он любит свою Злольгу! Злося вдруг поняла это особым женским чутьём, подкреплённым логикой и наблюдательностью. Любит, несмотря на всех служанок-наложниц и просто горничных, какими бы умелицами в плотских утехах они не были.

Злося понимала, что видит перед собой. Она была любопытной девушкой и умела читать. Правда, книги доставались ей нечасто, но благодаря прочитанному когда-то, она имела представление о том, как выглядят языческие идолы. Однако демонстрировать свою начитанность не стоило.

– Что это? – спросила она, указывая на капище, устроенное посреди помещения будущей библиотеки.

– Это – Злодин, бог воинов, – ответствовал сэр Злорик. – Мы тайно поклоняемся ему. Я и пара десятков самых верных моих клевретов. Я понимаю ваши чувства, душа моя. Я знаю, вы ревностная христианка, но… Нет, я не отвергаю учение Иисуса и не изменяю Святому Причастию, но разящая рука должна иметь особое покровительство. Я прошу у Злодина удачи в бою, силы рук и славной смерти на поле брани, когда придёт мой час. Мне жаль огорчать вас, зледи Злольга, но таков уж наш обычай. Во всём же остальном мы полагаемся на Святой Крест…

– Я не огорчена, господин мой! – ответила Злося. – Бог простит вам этот грех, а кто я такая, чтобы быть более суровой? Но у меня к вам одна просьба.

– Какая, душа моя? – спросил сэр Злорик, в равной степени удивлённый и обрадованный.

– Позвольте мне тоже приходить сюда, – попросила Злося, стараясь говорить голосом спокойным и мягким.

– Но… зачем это вам, душа моя? – воскликнул сэр Злорик в крайнем удивлении. – Конечно, Злодину могут поклоняться и женщины, но это касается только тех дев, которые чувствуют в себе дух воина. В вас, зледи, я никогда не замечал подобной склонности.

– Это так, – согласилась Злося, – но я собираюсь, стать матерью воина, и думаю, что правильно с моей стороны будет просить Злодина помочь ему благополучно появиться на свет.

Глава 32. Большие и малые перемены

Женщина!..

Анджелика повторяла это про себя, словно пробуя на вкус свой новый статус. Казалось бы, какая разница? Миллиарды людей делали это до них и делают сейчас, в силу того, что природа предназначила их друг для друга. И так будет продолжаться до тех пор, пока не иссякнет род людской. Но какое ей до этого дело? У них своё, а у неё…

Боль прошла. Ничего космически восхитительного она не почувствовала, но это свершилось! Теперь они не просто влюблённые – они любовники, одно большое великое целое! Он, её Драся, стал действительно её! Теперь он по-настоящему был её мужчиной, а она была его женщиной, и пусть кто-нибудь скажет, что это не так!

Она чувствовала его в своём лоне, чувствовала его могучие толчки, чувствовала, как изливалось в неё его семя… Что такое боль по сравнению со всем этим? Боль пришла и ушла, а счастье осталось!