Исход

Когда он впервые увидел этих великанов, (Это было не здесь, а в Гданьске – портовом городе, который стал окончанием очень долгого и утомительного морского путешествия), то сразу вспомнил Драгиса Драговски. Здесь он сошёл бы за своего. Только совершенно белые волосы отличали бы его от местных жителей, сочетавших в себе северную мощь и славянскую мягкость. Совсем в духе Драси – белого дракона, младшего и самого миролюбивого в семье. А волосы у местных были в основном русые разных оттенков, от светлых с золотым отливом, как у сеньориты Анджелики, до тёмных, почти чёрных.

– Пан профессор, вас ожидают студенты!

Малорослый служка, одетый по-монашески, согнулся в почтительном поклоне. Да, вот-вот начнутся экзамены, где он должен присутствовать, но у него в запасе есть ещё минут пять-семь – как раз, чтобы дойти до аудитории.

Странно – город польский, столица Речи Посполитой, а в университетах учатся почти одни немцы. Нет, он ничего не имеет против прилежных аккуратистов, которые, впрочем, после выхода из университетских ворот, бывают непрочь напиться в местных кабаках, потискать развесёлых девок и подраться где-нибудь в переулке, а заодно попугать мещан. Но его удивляет то, что среди этих студентов так мало детей местной шляхты, этих северо-восточных родичей привычных ему кабальеро.

Здешнее дворянство учит своих наследников, прежде всего конному и пешему бою. Надо сказать, в этом деле они мастера. Видел он польскую «крылатую» кавалерию. О-о-о! Такие, пройдут сквозь плотный строй конкистадоров, как нож сквозь масло и не остановятся. Хорошо, что родная ему Испания не имеет с Речью Посполитой конфликта интересов. Великолепные кабальеро Кастилии и Арагона здешним рыцарям едва под мышку, а то и по локоть ростом. И знаменитая ловкость отчаянных идальго тоже не поможет – шляхта владеет своими страшными саблями, как профессиональный фокусник гипсовыми шариками, как жонглёр кеглями!

Но вот науками заносчивые паны пренебрегают. Ограничиваются изучением грамоты, простого счёта и разговорной латыни. Для всего остального нанимают в поместье немца-секретаря и еврея-управляющего. Что ж, вольному воля!

Ну, вот и аудитория. Так и есть – полтора десятка бедненько одетых юных немцев. Евреев в Университет не допускают, а зря – у них головы работают не хуже, а частенько даже лучше, особенно, когда речь касается точных наук.

Худенькие, голубоглазые юноши, с длинными, ниже плеч соломенными волосами. Глаза у всех красные – к экзаменам готовились за кружкой местного превосходного пива, которое по общему признанию, ничуть не хуже, чем у них на родине. Тем не менее, аттестации у всех превосходные, а самая лучшая вот у этого…

Профессор Михал Рамовски приложил некоторое усилие, чтобы скрыть дрожь в голосе, который при разговоре со студентами должен звучать твёрдо и уверенно.

– Студиозус Иоганнус Фаустус, встаньте! – приказал он строго и даже немного перестарался, потому что невзрачный невысокий юноша взглянул на него со страхом.

Ох, и удружил ему профессор Прыск! Впрочем, он сам был непрочь отправиться в отрезок человеческой истории, лежавший на столетие раньше того, который соответствовал его времени. Как ему хотелось встретиться с великими людьми, которых он почитал и которыми восхищался! Вот только встреча эта была неоднородной. С венецианским издателем Альдом он подружился и получил его покровительство, а знаменитого, непревзойдённого доктора Фауста будет обучать практической магии, так-как здесь в этом времени тот ещё студент и до его потрясающих экспериментов придётся подождать пару десятилетий.

Но это ничего! Уж он этого юношу научит! Такому научит, и такое расскажет, чего не снилось, скажем, Христиану Розенкрейцу или даже самому Агриппе фон Неттесгейму.

Ведь ему есть, что рассказать этим пытливым мальчикам, и есть чему их научить, не будь он падре Микаэль Рамирес! Или, как теперь его здесь называют – профессор Михал Рамовски…

Глава 36. Узнаю свою кровь!

Злося этого терпеть не могла. Дело было даже не в том, чтобы зарезать курицу, отвратно было наблюдать за её агонией.

Но куда денешься? Злодину требовалась кровавая жертва, а кроме молодого петушка в её распоряжении были только кролики. Конечно, она могла потребовать себе со скотного двора, хоть корову, но это было бы уже чересчур! Даже поросёнок, живьём позаимствованный из хлева, вызвал бы подозрения, но об этом речь не шла. Не сможет она зарезать поросёнка, потому что жалко!

Оставались только куры и кролики. Кроликов Злося отмела сразу – создания безмозглые, но слишком милые. Значит – куры!

Судьба подарила ей молодого петушка, которого погнал за какую-то провинность шикарный разноцветный патриарх птичьего двора и хозяин курятника. Это был вчерашний цыплёнок, не отрастивший себе ещё ни пышного хвоста, ни гребня. Он метнулся под ноги Злосе и был ею сцапан с ловкостью достойной лисицы.

Идеальная кандидатура – пустая голова, мышастые перья, а жизненная перспектива – попасть через неделю-другую в суп. Так что разница невелика – в суп или в жертву Злодину.