Исход

Всё вышло, как по нотам – он увидел, что ближе к северо-востоку появилось двойное гало межпространственного перехода, и из одного портала в другой потянулись искалеченные бурями огненные галеоны. На борту «Анхелики» тоже заметили потерянную флотилию старшего сеньора Самбульо и его сыновей, искавших воинского счастья и славы в авантюрном походе «Непобедимой Армады». Огнеплюй видел, как высыпали на палубу дон Мигель, Магдалена и Ганс, как метался между снастей взволнованный попугай, напоминавший сгусток факельного пламени. Видел он и две серые тени, скользнувшие за борт, чтобы завладеть яликом – струсившие исландские лоцманы. Сейчас должно начаться… А, вот началось!

Узкий портал с северной стороны открылся так внезапно, что Огнеплюй снова не смог разглядеть его природу. «Анхелику» неумолимо потащило к этой дыре, в которую устремились и океанские воды, и обретшие бешеную силу потоки воздуха.

Руки чесались прийти на помощь гибнущему судну, с которым были связаны пятьсот лет его жизни, но он понимал, что сейчас не имеет право вмешиваться, иначе поставит под угрозу и собственную жизнь, и жизнь тех, кого он любит. Оставалось удерживать кнорр поперёк волны и смотреть.

И он смотрел. И видел, как сыгравшее, словно пружина, рулевое весло, выбросило за борт здоровяка Ганса. Видел, как бросившийся ему на помощь дон Мигель, был сметён обломком мачты…

«Магдалена, спасай дона Мигеля!» – услышал он собственный крик из попугайского горла, донёсшийся с корабля, и увидел, как фигура беременной на последнем сроке, но не потерявшей ни ловкости, ни храбрости предводительницы свирских пираний, скользнула за борт.

Между тем, огненный комок перьев исчез в дверях каюты, потерявшего управление корабля, а сама «Анхелика», словно жертва, поглощаемая удавом, стала втягиваться в странный портал, который через несколько секунд закрылся со звуком захлопнувшейся крышки сундука.

Вот теперь пора! Но сначала Огнеплюй огляделся.

Огненно-радужные порталы тоже успели закрыться, и потерянные галеоны больше не бороздили воды Северной Атлантики. Нигде не было видно ни судна, ни льдины, ничего такого, что могло послужить спасению попавшей в беду троицы мореплавателей.

Выходит внучка была права тогда во время их разговора на старой лесопилке! Да, он не может больше контролировать семью Самбульо в качестве попугая-хранителя, но что мешает ему прийти на помощь им сейчас, раз этой помощи ждать больше неоткуда?

И тогда он направил твёрдой рукой свою большую лодку к тому месту, где между волн угадывались обломки мачты «Анхелики», и трое обречённых авантюристов судорожно цеплялись за неё, как за последнюю надежду. Не зря он готовился так долго! Не зря до мелочей продумывал план спасения, прежде чем взламывать границы миров и пускаться в отчаянное плавание. На борту кнорра его подопечных ждала сухая одежда, тёплые одеяла, термосы с горячим элем и ромом, и ещё кое-что!..

Когда, спустя сутки, кнорр причалил к берегу Исландии, на её каменистую почву ступили пятеро. Точнее, пятый не ступил, поскольку пока физически не мог этого сделать, так-как это была крошечная новорожденная девочка, завёрнутая в чистые пелёнки и мирно спавшая на руках у матери.

Глава 42. Поворот судеб

Наконец-то!

Анджелика так вцепилась в любимого, что оторвать её не было никакой возможности. Но он и не пытался.

Триумфальное возвращение спасательной экспедиции состоялось в полдень следующего дня после событий с Целебным озером. Капитан Барбарус вошёл в замок пунцовый от смущения и завёрнутый в епанчу, которую отдал ему Драся. Вся одежда «берёзового пленника» осталась в древесных чертогах дриады, и извлечь её не представлялось возможным. Поэтому, благородный гангстер поделился со своим недавним врагом одеждой, и в этом было что-то символическое.

Их возвращение обошлось без церемоний, и, хоть воспитанный, как настоящий кабальеро, капитан, всю дорогу готовил речь, в которой хотел извиниться, прежде всего, перед Анджеликой, Фоллианой и Берёзкой, и поблагодарить всех за спасение, но сразу понял, что принцессе не до него, что же до других дам…

Барбарус сразу был «арестован», пищавшими от счастья жёнами, которые немедленно утащили его в свою комнату. Какие откровения ждали капитана за дверью этой спальни, осталось неизвестным, но когда часа через три вся компания собралась в каминном зале, он влюблённо глядел на своих девушек и смущённо на окружающих.

Но никто из присутствующих этих троих не осуждал, никто им не удивлялся, и не косился с насмешкой, лицемерно скрывая зависть к их счастью. Здесь, кроме него и Анджелики, не было никого, кто придерживался бы моральных принципов, пытающихся регламентировать то, что в принципе регламентировать невозможно. Но принцесса давно придерживалась на этот счёт широких взглядов, а сейчас, как это уже говорилось, ей и вовсе было не до того.