Исход Никпетожа

— Зачем на десятом плане? Для хозяйства будет прислуга. Жена и я будем жить преимущественно духовной жизнью.

— Это что же? Фокстрот — духовная жизнь, что-ли? — очень ядовито спросил я. — Что-то непохоже на тебя, Корсунцев. А что ты проповедывал на-днях на диспуте о социально-бытовой установке вузовца? Вспомни-ка, как ты громил мещанство и всяческое обрастание. А разные квартирки, прислуги, да фокстроты— это и есть обрастание.

— Эх ты, пижон! — презрительно ответил Корсунцев, выпил стакан вина и молодецки сплюнул в угол. — Надо знать, где что говорить. Вот ты, по моему, обязательно ляпаешь везде не то, что надо. Кой тебя чорт, например, дернул за язык разводить идеологию у Пепеляевых? Это похоже на дурака из сказки, который на свадьбе затянул панихиду, а на похоронах пустился впляс. Жить, брат, тоже надо умеючи. Ну, скажи, пожалуйста, как на наших разных собраниях можно обойтись без речей, наполненных твердой идеологической установкой? Для этого только нужно уметь вертеть языком. А живая жизнь идет по другому пути... Она совершенно не считается с твоей идеологией.

— Да... В наше время тоже была идеология, — сказал дядька. — Только она у нас веселая была. Гаудеамус игитур. Это что такое, по вашему?.. Итак, возрадуемся! Вот что это значит. Тут вся программа жизни. Радуйся, — и боле никаких!

— Это уж очень нехитро, — мрачно сказал Корсунцев. — В нашей современности человек должен быть гораздо умней, хитрей и разносторонней. И, конечно, жену я себе подберу такую же.

— Интересно мне очень знать, где ты ее подберешь?— спросил я.

— Не думаю, чтобы в нашем Эсесер. Тут такой не найдешь. Это придется поехать в Америку. Я даже специально английский язык изучаю.

— А на какие шиши ты поедешь? — спросил я.

— А почему в Америку, а не во Францию или Германию, — поинтересовался дядька.

На мой вопрос Корсунцев не ответил, а дядьке обяснил:

— Потому что в Америке есть институт брака, который позволяет находить идеал в самой обыкновенной практической действительности.

— Что же это за институт? Расскажи. Это должно быть весело? — сказал дядька и велел подать еще красного вина, потому что семь бутылок, взятые сначала, были уже пусты.

— Замечательное достижение, этот институт, — сказал Корсунцев. — Наши обломы не скоро до него додумаются. Каждый гражданин, желающий жениться, или каждая гражданка, желающая выйти замуж, подает в институт об этом заявление с подробным описанием своих примет, например: цвета и длины волос, роста, цвета глаз и лица, о возрасте и состоянии здоровья и прочее. Кроме того, в заявлении должна быть освещена и умственная жизнь заявителя: чем он интересуется, какой круг знакомств имеет и прочее. Дальше: сумма годового дохода и играет ли заявитель на бирже. Имеет ли пристрастие к спиртным напиткам. Состоял ли раньше в браке. Ну, одним словом — все, все, что только может охарактеризовать человека наиболее полно. Конечно, к заявлению прилагается фотографическая карточка во весь рост. Ну, а с другой стороны в заявлении должно быть подробно, в анкетном порядке, указано — как представляет себе лицо, желающее вступить в брак — будущую жену, или будущего мужа. Тут тоже должно быть всестороннее описание физических, моральных и финансовых свойств искомого об'екта.

— Ну, и что же: тебе подбирают жену по мерке, как брюки в магазине готового платья? — спросил я.

— Погоди ты, Костька, чорт, не перебивай, — перебил дядька. — Уж очень интересно врет!