Искра надежды

— Будет немного дискомфортно, — призналась Ванита. — Мы советуем вам глубоко дышать: вдох-выдох. В палате будет медсестра, которая поможет вам пройти эту процедуру. Что тут можно сказать — процедура вполне терпимая, но это не прогулка в парке.

Она обвела взглядом присутствующих и перешла к рассказу о втором виде аборта.

— Приходящие на медикаментозный аборт проводят в клинике полтора часа. Вы будете находиться в палате вместе с другими пациентками. Примете первую таблетку, которая останавливает развитие беременности и передает информацию телу и мозгу, что вы собираетесь прервать беременность. Потом врач отпустит вас домой с четырьмя таблетками в небольшой упаковке. В последующие двадцать четыре часа после приема в Центре первой таблетки вы должны принять и остальные четыре. Между приемами таблеток должен быть промежуток, так что, если вы на следующий день работаете, идите на работу, но по возвращении домой не забудьте принять следующую таблетку. В течение трех недель у вас будут кровотечения, это нормально, но для нормализации гормонального состояния понадобится чуть больше времени, так что потребуется прийти на следующий осмотр.

— А вы какой из этих двух абортов рекомендуете? — задала одна дама вопрос, интересовавший всех.

— Это только вам решать, — ответила Ванита. — Если срок меньше десяти недель, медикаментозный аборт проводится легко, тогда вы избежите хирургического вмешательства. Но хирургическое вмешательство проводится быстрее. Так что решайте сами.

Джанин поймала себя на том, что вспоминает своего брата, Бена. Он жил в интернате и паковал бакалею, чем зарабатывал себе на жизнь. И у него была девушка, тоже с синдромом Дауна, которую он каждую пятницу приглашал на обед и в кино. Он обожал «Очень странные дела»[59]. Каждый вечер на десерт ел один и тот же бисквитный кекс. И был счастлив.

А была ли счастлива она, Джанин? Она всю свою жизнь посвятила спасению невинных младенцев, но по убеждению или из чувства вины она делала это? Джанин обвела взглядом комнату: интересно, а сколько из этих женщин сделают аборт и почувствуют, как камень сняли с души? И сколько таких, как она, позволят этому событию управлять своей жизнью в дальнейшем?

Джанин вновь сосредоточила свое внимание на Ваните.

— А сейчас, когда я закончила свою часть консультации, сюда выйдет врач и прочтет вам лекцию. Он расскажет, что именно он будет делать во время хирургического вмешательства и как именно вам придется принимать пилюли. Если у вас возникнут вопросы, можете спрашивать прямо сейчас. Вопросы личного характера сможете задать позже, во время индивидуальных консультаций, на которых врач расскажет вам все то, что предписывает закон, после чего проведет ультразвуковое исследование, просмотрит вашу историю и сделает запись в ваших бумагах. Выйдя от врача, вы подойдете к столу регистратуры и запланируете повторный визит. Я сообщу вам, сколько вы должны за процедуру и кто будет вашим врачом, когда вы вернетесь. — Она поправила стопку бумаги у себя на коленях. — Есть вопросы?

«Как вы это делаете? — хотелось спросить Джанин. — Как вы можете такое советовать, когда точно знаете, что выйдут они отсюда совершенно другими женщинами? — Она посмотрела на остальных собравшихся. — Как же мне спасти всех этих детей? Как объяснить им, что принятое сегодня решение может завтра показаться ошибкой?»

Но она промолчала.

— А на следующий день уже можно идти на работу? — поинтересовался кто-то.

— Можно, — заверила ее Ванита. — Вам нужна справка от врача за сегодняшнее отсутствие?

— Нет, мадам.

Ванита кивнула и окинула взглядом приемную.

— Я надеюсь, вы здесь не потому, что вас кто-то заставил сюда прийти? Мы должны вас предупредить, что вы не обязаны проходить эту процедуру, если не хотите.

Сидящая с полуопущенными ресницами Джанин затаила дыхание.

А если она сейчас встанет и скажет, что поняла: совершает ошибку? Что, если даже сбросит маску и скажет этим женщинам, что прежде всего им следует думать о своих нерожденных детях? Что, если она стала голосом этих нерожденных?

Но Джанин промолчала. И никто из женщин не передумал.

Иззи застряла в пробке у строительной площадки, поэтому поездка до Центра заняла у нее на полчаса больше, чем обычно. Неровно припарковавшись, она схватила сумочку, заперла машину и побежала по дорожке, ведущей к входным дверям клиники. Она даже не слышала криков протестующих, настолько была измотана.

Когда ее впустили внутрь, какой-то мужчина в медицинской форме как раз уселся в центре группы женщин и начал говорить. Женщина за столом регистратуры посмотрела на Иззи и засмеялась.

— Милая моя, — обратилась она, — отдышитесь. Чем я могу вам помочь?

Иззи последовала ее совету.