Искра надежды

— Простите, что опоздала, — заговорила она и тут же поняла, что ее слова можно интерпретировать по-разному и все эти интерпретации будут соответствовать действительности.

Луи называл это «законом трех». Большую часть того, что он рассказывал этим дамам, им уже рассказала миссис Ванита, и он повторит все сказанное еще раз каждой пациентке на последующих индивидуальных консультациях. Но также он знал, что эти женщины в таком трансе, что не способны впитать и толику полученной информации, вот почему только после третьего раза можно было надеяться, что они все же что-то да усвоят.

Перед ним сидели одиннадцать женщин: семь темнокожих, две белые и две индианки. Он обращал внимание на цвет кожи тех, кто приходит в Центр, потому что для него политика абортов имела очень много общего с политикой расизма. Как афроамериканец он легко мог представить себе, каково это — не иметь возможности распоряжаться собственным телом. Когда-то белые люди распоряжались телами темнокожих мужчин. А сейчас белые мужчины хотят завладеть женскими телами.

— По закону штата я обязан сообщить вам факты, которые, с точки зрения медицины, не соответствуют действительности, — начал Луи. — Например, считается, что аборт увеличивает риск развития рака груди, хотя не существует исследований, подтверждающих это. — В этом месте он, как обычно, вспомнил свою пациентку, у которой был рак груди: она прервала беременность, чтобы пройти лечение. «У меня риск заболеть раком груди равен нулю, — просто сказала она. — Поскольку я уже больна раком».

— По законам штата я обязан, — продолжал он, — сообщить вам, что из-за аборта возрастает риск повреждения кишечника, мочевого пузыря, матки, фаллопиевых труб и яичников. И, если повреждения матки будут достаточно серьезные, мы будем вынуждены ее удалить (операция называется «гистерэктомия»). Но знаете что? Такие же риски возникнут в случае, если вы решитесь рожать ребенка. И на самом деле риски возникновения подобных осложнений выше при родах, чем во время аборта. А сейчас я готов ответить на все ваши вопросы.

Одна из женщин несмело подняла руку.

— Я слышала, что вы используете ножи и ножницы, чтобы резать детей.

Луи подобные вопросы не могли удивить, они звучали на каждой индивидуальной консультации. Один из советов, который он мог бы дать женщинам, решающимся на аборт, — никогда ничего не читать об абортах в Интернете.

— Никаких ножей, ножниц и скальпелей. — Он покачал головой, следя за тем, чтобы как можно корректнее использовать термин «ребенок». — Если пациентка захочет увидеть ткани, которые были извлечены, она сможет это сделать. И утилизируются они с должным к этому отношением, деликатно и законным способом.

Вопрошавшая удовлетворенно кивнула. Луи не в первый раз поразился тому, что женщине, которая верит в подобную ерунду, все еще хватает сил прийти к врачу.

Он посмотрел в глаза присутствующих: каждая из них — боец. Изо дня в день они напоминают ему о своей стойкости перед лицом обстоятельств, о том спокойном изяществе, с которым несут на плечах все тяготы. Эти женщины сильнее любого из знакомых ему мужчин. И уж точно они сильнее любого политика, которые настолько их боятся, что намеренно принимают законы, дискриминирующие женщин. Луи покачал головой: эти законы не работали и работать не будут. Если он чему-то научился за время практики врача, проводящего прерывание беременности, так это непреложной истине: ничто в этом созданном Богом мире не остановит женщину, не желающую сохранить начавший развиваться плод.

На кровати дочери Джорджа лежал плюшевый лобстер. Он был красного цвета и в маленьком белом чепчике — как у детей Викторианской эпохи. Эту игрушку для Лиль Джордж выиграл на церковной ярмарке. Он так привык сидеть у нее в комнате после того, как приходил подоткнуть одеяло на ночь… Пока она не сказала ему, что уже сама может читать свои книги, мол, спасибо тебе большое.

Ей тогда исполнилось семь лет. Он помнил, как они вместе с пастором Майком смеялись над этими ее словами. Сейчас ему было не до смеха. Оглядываясь назад, можно сказать, что это был первый шаг по тропинке, которая в конечном итоге увела ее настолько далеко от отца, что он уже не видел Лиль даже вдали.

Лиль так хотела заполучить этого лобстера, что он заплатил больше тридцати долларов уличному торговцу, чтобы трижды попасть бейсбольным мячом по ржавым консервным банкам. Первый удар попал в цель, и ему вручили маленькую игрушечную змею размером с карандаш. Проклятая «замануха»! Но Лиль стояла рядом и хлопала в ладоши каждый раз, когда он попадал в цель… так что он продолжал играть, пока не выиграл эту плюшевую игрушку, которая так ей приглянулась. Разве то, что спустя столько лет она продолжала ее хранить, не доказывает, что Лиль очень ею дорожит…

Возможно, конечно, она просто не хотела прощаться с детством. Как и он этого не хотел…