Искупление

– Прощайтесь, – процедил сквозь зубы Хода. – Прощайтесь со Стахетом Вичти. Его имя не будет забыто. И я жду вас на стенах Опакума. Мы должны сражаться.

Король Хода так и пошел, прикрытый со всех сторон стражниками. Еще двое стражников потащили вслед за ним связанного вельможу из числа переговорщиков.

– Троих не хватает, – проговорил Торн. – Один пленен, девять убиты. Где еще трое? Тринадцать переговорщиков вошли в крепость!

– Трое исчезли, – выдохнула Рит. – Это были тени жнецов.

– Опакум все еще чистое место, – посмотрела на Торна Филия. – Они смогли заявиться сюда соглядатаями. На большее их не хватило.

– Торн, – раздался слабый голос Стахета.

– Я здесь, – опустился на колени Торн.

– Прости меня.

Стахет Вичти открыл глаза, но вряд ли что-то видел.

– Мне не за что прощать тебя, Стахет.

– Прости за то, что досадовал о выборе дочери, – вымолвил Стахет и добавил. – Ее выбор был лучшим из возможных. И из невозможных. Гледа?

– Я здесь, дед, – наклонилась, прижалась щекой к его лбу Гледа.

– Ты так похожа на свою мать… – выдохнул Стахет и на излете выдоха, прежде, чем умереть, добавил. – Живи. И будь осторожнее. Все будьте осторожнее. Тайные покои левее главного входа. Бран…

Стахет Вичти умер. А в следующее мгновение Хопер вдруг изогнулся, прыгнул, словно был зверем, и рухнул у ног Гледы. В одной руке он держал стрелу, предназначенную для Торна, а в другой, черной, сжимал стрелу, пронзившую ему грудь. Стрелу, пущенную в Гледу. У входа в зал, возле распахнутых дверей тайных покоев стоял Бран Вичти в окружении трех десятков стражников, и Андра и Фошта, прицепив к поясам уже ненужные самострелы, тянули из ножен мечи.

– Хопер! – метнулась к книжнику Филия.

– Ничего, – прохрипел он, сглатывая кровь. – Мне не привыкать. Сердце не задето, а остальное… Заживет как на собаке…

– Вряд ли заживет, – усмехнулся Бран Вичти, с гримасой наступая в лужу крови. – Вы что, не убираете тут, что ли? Кстати, а я ведь поначалу не поверил своим девочкам, что кто-то точно так же уберег от их стрел твоих выродков, Торн, и вот, пожалуйста. Бывает же такое… Второй раз и опять не повезло… Впрочем, плевать. Как бы ни был ты хорош, Торн Бренин, с мечом, три десятка лучших наемников да еще две воспитанницы Обители смиренных тебе не по зубам. У тебя жалкая кучка доходяг и две бабы… Ну, считая Гледу, три, пусть даже она не баба и уже не успеет… Или уже? Долгое путешествие с кучей голодных до девичьей плоти молодцов, один из которых принц? Наверное, уже представляла себя с йеранской короной на глупой головке?

– Заткнись, – побледнела Гледа.

– Это я, что ли, доходяга? – выпрямился Хельм.

– Ой… – притворно испугался Бран. – Я ж теперь спать не буду! Только великанов берешь в свое войско, Торн?

– Отца убил за что? – спросил Торн.

– Отжил свое, – поскучнел Бран. – Втемяшил себе в голову, что твои выродки продлят его род. И где же они? Где Макт, Торн Бренин? Не уберег? Ты ничего не убережешь. Ничего и никого. Сдохнешь сам и всех утянешь за собой в могилу. Вон, даже старый слуга загибается от горя! Конец твоей службе, Тенер! Зажился ты на этом свете! Кстати, где твоя дочь, Тенер? Где Квина? Сладкой она была в девичестве, помню… Плакала, а все одно, отдавалась. Не удивлюсь, если Торн Бренин прикончил ее…

– Не твое дело, Бран! – крикнула Гледа.

– А вы? – окликнул девиц Торн. – Чем он вас купил? Андра? Фошта? Откройте секрет!

– Уймись, Торн, – хмыкнул Бран. – Просто ты не все знаешь про долг. Про священную покорность. Про преданность. Не различаешь благодетель и клятву. У них нет и не было выбора. Надо иногда заглядывать в глаза своим спутникам. Это ты способен ради своих выродков плюнуть на отчизну, на собственного короля, на присягу, а настоящие воины, те, на ком держатся королевства, те, у кого есть честь, – те отдают собственной службе себя без остатка! Тут недавно был эйконец, вот у него бы стоило спросить про долг. Хотя, он, как я понял, далеко не образец в этом смысле. А вот мои девочки верны мне той верностью, о которой ты не можешь и мечтать!

– И за которую ты заплатил их обители, – кивнул Торн. – Наверное, сильно потратился? Неужели заложил поместье, которое тебе уже не принадлежит? Да, глупо как-то, нанять убийц, которые должны убить кого-то, чтобы ты смог расплатиться за их найм. Я ничего не путаю? Не вижу в этой сделке навара.

– Прикуси язык, Торн, – оскалился Бран. – Вспомни о чести хотя бы перед смертью.

– Конечно, – медленно пошел вперед Торн. – Только ты можешь говорить о чести. Ты ведь затеял все это не ради собственных поместий, которые твой отец отписал моим детям, а ради короля и славы королевства Одалы. И отца своего убил во имя короля и Одалы. И гарнизонную казну из Урсуса уволок во имя короля и Одалы. И собственную сестру пытался изнасиловать в детстве во имя короля и Одалы. Думаю, и насиловал до тех пор, пока она не перебила тебе твою ненасытную честь. Вот только девки тебе служат, скорее всего, за вольную, которую ты где-то прячешь. Ну ведь не за твою же немощь? И я им сочувствую, потому что они сдохнут, защищая ничтожество.