Искупление

— Тоже. Но их хоть как-то можно оправдать. Прибалты всегда были не наши; Кавказ, Средняя Азия — чужие по религии и государственному устройству.

В конце ужина Сарьян сообщил о своём намерении слетать на недельку в Сирию, решить назревшие проблемы с банками, в которых хранится часть сбережений компании.

— Взял бы с собой Юлию Андреевну, — сказал он, — чтобы показать сказочную страну, как художнику ей было бы интересно и познавательно там побывать, но рисковать её жизнью не стоит. Просьба к семье родственников: не оставлять её, как-нибудь скрасить одиночество.

— Погос возьмёт над нею шефство, — пообещал Давид, и весьма критически посмотрел на своего сына. «Я был другим в его годы», — отметил он разницу.

Роза видела, как Сарьян смотрит на Юлю, как старается предупредить её желания, как изменился он за короткое время, и поняла, какая опасность нависла над семьёй сестры и её семьёй. «Надо спасать, пока не грянул гром!» — решила она.

— Григорий Самвелович, — обратилась Юля к Сарьяну, когда они ехали к себе, — вы патриот России?

Сарьян долго молчал, а потом ответил:

— Может быть, не такой, как Толстой и Некрасов, но несравнимо больше, чем Горбачёв и Ельцин!

— Вы любите русский народ? — спросила Юля, заметив, как Сарьян нахмурил брови.

— Я люблю все народы мира. Я не люблю отщепенцев, потерявших всё человеческое. Конкретно о русских. Несомненно, Бог не лишил их рассудка, более того, наделил талантом, но и попутно прицепил к ним столько всякого дерьма, что избавиться от него будет непросто. Пьянство, безалаберность, простота, которая хуже воровства, само воровство, коррупция, взяточничество, наплевательское отношение к законам… Всего не перечесть! Годы кропотливого труда уйдут на это при условии, что кто-то возьмётся крепко, основательно! Вы согласны со мной? — Сарьян посмотрел на Юлю. Взгляды их встретились.

— Согласна, — ответила Юля.

36

Анатолию приснился странный сон. Странный хотя бы потому, что он вообще приснился. В пору, когда работаешь, как вол, сны мало снятся. Голова Анатолия, коснувшись подушки, отключалась от мира сего, и включалась с первого стука или скрипа двери ранним утром с приходом Нины. Сегодня было иначе. Сегодня Юля заняла всю ночь. Она лёгким дымчатым облаком то появлялась в пространстве, загромождённом чёрными горами с глубокими пропастями, с непроходимыми тёмными лесами, то вдруг уплывала вдаль, постепенно растворяясь в белизне какого-то мутно-серого тумана. Анатолий старался приблизиться к ней, полз по каменистой земле, тянул руки в слабой попытке обратить её внимание, заставить её протянуть ему руку помощи. Но Юля не видела его! Она, как слепое облако, кочевала из края в край пространства. И даже когда он повис на слабеющих руках над пропастью, она прошла мимо, не глянув в его сторону.

— Это конец всему! — сказал Анатолий, проснувшись, вытирая рукавом рубахи пот со лба. — Это конец!

И весь день прошёл под впечатлением от этого сна.

Этим же днём Томка привезла молодую симпатичную женщину и юношу.

— Я у вас за вербовщика кадров, — самым строгим образом заявила она Сергею. — Работаю на общественных началах. Хоть бы бурачину какую дали за безупречный труд. А ведь не простые кадры вам поставляю!

— Это верно! — согласно закивал Пётр, сразу же оказавшийся рядом, как заслышал знакомый рёв мотора, лишённого глушителя. — Чего стоит только один горшечник в трёх ипостасях. Ждём не дождёмся проявления алкогольного бунта хотя бы в одной из трёх, подстрекаемых двумя другими пьющими. А теперь кто у тебя? Беглые из какой-то нашей бывшей сестры-республики?

— Мы не совсем беглые, — заговорила женщина, — действительно, из бывшей республики. Решились наконец вернуться в Россию. Долго приглядывались, откладывали до лучшей поры.

— Откуда, если не секрет? — спросил Сергей.

— Из Киргизии. Бишкек.

— Что там могло вам не понравиться? Столица. Климат прекрасный. Да и люди, по-моему, добрые?

— Вы правы, — согласно кивнула женщина, — но родина наша не там. И мы там чужие. Если бы не сын, пожалуй, так бы там и доживала я свой век. Но ему надо другое. Он успешно окончил музыкальное училище, и на этом можно поставить крест. Что значит лишить человека мечты — это значит, лишить его жизни.

— Но и здесь у нас нет консерватории, — не удивил ответом женщину Сергей.

— Мы знаем, где она есть, и поступим туда, потому что у нас будет на это право.

— Там его не было?

— Было. На бумаге.

— Ладно, — кивнул Сергей, что-то обдумывая. — А что вы можете делать? — спросил, с любопытством разглядывая женщину.

— Я преподаватель фортепьянной музыки! — с каким-то даже вызовом ответила она, и гордо вскинула округлый подбородок.

— Хорошо! — сказал, опять задумавшись, Сергей.

— Нам бы на первых порах хватило и балалаечника, — высказался Пётр.

Томка зло глянула на него.

— Пианино нет у нас, — продолжал Пётр. — Зала тоже нет. Чего только у нас нет!

— Хорошие музыканты нам нужны! — неожиданно заявил Сергей, Томке показалось, что с каким-то злом было это сказано. — И пианино будет у нас! Только немного погодя.