Искупление кровью

— Я не наемная убийца, надзиратель. Даже если бы я умертвила Париотти, вы бы этого не вынесли. Вы питаете ненависть в глубине души, это нормально… Но скорбите вы сильнее. Забудьте об этом, Жюстина. Поверьте мне… Вы испортите себе жизнь. А вы этого не заслуживаете. Вам по-другому следует сразиться с ней. Вашим собственным оружием.

— Вы правы. Сама не знаю, зачем я сюда пришла…

— Ничего страшного. И потом… Что-то мне говорит, что эта мерзавка когда-нибудь за все заплатит.

* * *

Фургон все еще стоял на площадке для пикников. Лоран, не отрываясь, смотрел на часы. Фрэнк в заднем отделении ухаживал за Марианной, Филипп ему помогал. Ей промыли рану на голове, рассеченную бровь и разбитую верхнюю губу. Сбитые костяшки на всех десяти пальцах. Она не противилась.

— Переоденься. В таком виде ты не сможешь войти во дворец. У тебя и без того лицо как у боксера…

Фрэнк вынул из сумки полную смену одежды. Филипп подивился предусмотрительности и спокойствию шефа. Мужчины отвернулись, Марианна осторожно сняла одежки, запятнанные ужасом. Фрэнк воспользовался случаем и тоже надел чистую рубашку. Похоже, он повсюду возит с собой целый гардероб. Лейтенант предложил мятную жевательную резинку, единственное в их распоряжении подкрепляющее средство.

К Марианне понемногу возвращался дар речи, но она пока ничего не рассказывала. Выглушила пол-литра минералки. Сильный мятный вкус жевательной резинки немного перебил горечь желчи во рту. Все это она сопроводила «Кэмелом».

Лоран, сгорая от нетерпения, тоже забрался в фургон.

— Похоже, дело идет на лад, — констатировал он.

— Дай ей еще немного времени, — попросил Фрэнк. — Ей здорово досталось…

Марианна рассматривала фаланги своих пальцев: кожа на них полопалась, как на перезрелых плодах.

— Я забила его насмерть, — прошептала она. — Забила насмерть…

Не сводила глаз со своих рук, причинивших смерть. Глядела с отвращением. Потом вывалила все подряд. В совершенном беспорядке. Им было трудно уследить за рассказом. Что прокурор смотрел порнуху, бросил ей в голову пепельницу. Та разбилась вдребезги, осколки по всему полу.

— Главное: он мертв, а ты до сих пор жива, — заключил капитан, выказав потрясающую способность к синтезу.

— Он… Он сказал, что никогда не трогал детишек… Говорил искренне. Отрицал до самого конца…

Она подняла глаза на Фрэнка. Хотела залезть ему под черепную коробку. Но он оставался непроницаем.

— Думаешь, в таких вещах легко признаваться? — в свою очередь спросил он.

— Когда тебе тычут ствол в физиономию, признаешься в чем угодно…

— Нет, Марианна. Он боялся, что его осудят, если он выложит все эти ужасы.

— Извращенец! — поддакнул капитан. — Привык выкручиваться, разглагольствовать!.. Работа у него такая!

— Ты солгал мне, Фрэнк? — спросила она с целым кортежем угроз в голосе.

— Нет, не солгал. Иначе зачем бы мы это все затеяли?

— Чтобы добыть досье Шарона, может быть…

— Ты его прочла? — вдруг забеспокоился он.

— Нет. Перевернула несколько страниц, но… Я только искала имя. Нужно прочесть, да?

— Скажем так: сейчас тебе не до того, у тебя другие дела. А лучше не читать вообще. Там содержится конфиденциальная информация, и… чем меньше ты знаешь…

— …Тем лучше для меня… Поняла.

— Хорошо. Надо ехать, мы должны прибыть в П. до восьми утра.

Лицо Марианны вдруг исказилось. До нее дошло, что это еще не конец. Будто бы ее дух на краю пропасти намеренно стер из памяти вторую часть договора.

— Я не хочу туда ехать! — вскрикнула она, бросая на Фрэнка умоляющий взгляд.

Тот нахмурился. Лоран возвел глаза к небу.

— Как так? Ты уже выполнила половину миссии, нужно идти до конца…

— Я не смогу! — заорала она в полный голос.

Так громко закричала она, что Филипп выронил стаканчик с кофе.

— Я не хочу ехать туда! Хватит и этого!

— Вот именно: хватит! — подхватил Фрэнк ледяным тоном. — Ты поедешь туда и закончишь работу!

Ее эбеновые глаза вновь застилали слезы. Руки опять дрожали.

— Я выдохлась… Я ранена… — стонала она. — Я ни за что не смогу выстрелить в эту женщину…

— Ты найдешь в себе силы, — заверил Фрэнк, добавив в голос капельку меду. — Я в этом уверен. В любом случае у тебя нет выбора.

— Так что, поехали? — буркнул капитан. — Надо поторапливаться.

Марианна вдруг бросилась к Фрэнку, повисла на нем, сминая в отчаянии его безупречную рубашку. Теперь она плакала безутешно. На несколько мгновений Фрэнк закрыл глаза.

— Фрэнк! Пожалуйста!

Он сделал глубокий вдох. Потом отпихнул ее без всякого снисхождения.

— Прекрати! — крикнул он. — Ты сделаешь то, что от тебя требуется! Тут и обсуждать нечего!

— Прошу тебя! — твердила она, заливаясь слезами.

Марианна пыталась прикоснуться к нему. Как тогда, ночью. Но Фрэнк держал ее на расстоянии. И продолжал бичевать словами:

— Марианна, ты теряешь время попусту! Думаешь, получится играть мной под тем предлогом, что мы с тобой переспали? Я, представь себе, уже и думать об этом забыл…

По глазам Марианны он понял, что глубоко уязвил ее. И продолжал изображать неприязнь:

— Это было ради развлечения. И нечего меня умолять. Мне плевать, что ты там чувствуешь!

— Ты сволочь!