Искушение

Глава 66. Заклятые друзья – это навсегда

После исчезновения Хадсона я не знаю, чем мне себя занять. На меня навалилось столько фактов, столько чувств, что я не могу осмыслить их все и минут десять хожу по комнате взад и вперед. В конце концов, поняв, что он вернется не скоро, я делаю то единственное, что, как мне кажется, может помочь мне заснуть. Принимаю горячий душ, надеясь, что смогу утопить в нем все эти бурлящие во мне непонятные чувства.

После долгого душа, который нисколько не успокаивает мои нервы, я надеваю топик и пижамные шорты и возвращаюсь в спальню. Мэйси уже пришла и сидит по-турецки на своей кровати с наушниками в ушах и открытой тетрадью. Она машет мне рукой, но не пытается заговорить – стало быть, она что-то учит.

Меня это устраивает, поскольку мне нечего ей сказать. Меня обуревает множество эмоций, и это чудо, что я вообще могу сейчас думать, не говоря уже о том, чтобы говорить.

Но тут я вижу, что, пока я была в душе, Хадсон вернулся, и от этого мне становится одновременно и лучше и хуже. Но я не задаюсь вопросом почему. Не теперь.

Он развалился на стуле, стоящем возле моего письменного стола, положив открытую книгу Сартра на колени и зорко следя за каждым моим движением. Он выглядит опустошенным, и заметно, что он, как и я, чувствует себя сейчас слишком уязвимым, чтобы обсуждать то, что произошло между нами.

– Значит, пьеса «Нет выхода» все же не такой захватывающий блокбастер, каким ты мне ее представлял? – насмешливо спрашиваю я.

В глазах Хадсона отражается облегчение.

– Я ее уже читал. Несколько раз. Экзистенциализм так…

– Устарел?

– Я тебя умоляю. Ты смотрела в последнее время мировые новости? – сухо осведомляется он.

– Дельное замечание, – соглашаюсь я, подойдя к раковине и выдавливая на щетку зубную пасту.

Закончив чистить зубы и положив грязную одежду в корзину, я плюхаюсь на кровать. Тренируясь для Лударес вместе с остальными членами нашей команды, я получила такое удовольствие, какого не испытывала уже давно. Но теперь после тренировки и передачи энергии Джексону я чувствую полное изнеможение.

И я уверена, что некоторые группы моих мышц завтра будут здорово болеть. Оказывается, при полете используются такие мышцы, о наличии которых у себя я даже не подозревала.

– Тебе понравилась наша тренировка? – спрашивает Мэйси, вынув из ушей наушники, как только я уселась на кровать.

– Да, и еще как. А тебе?

– О боже, да! Поверить не могу, что я в одной команде с Джексоном, Флинтом, Гвен и Мекаем. Я даже представить себе не могла, что окажусь в такой крутой команде в первый год из тех двух, в которые я могу играть. Мы наверняка выиграем этот турнир.

– Мы должны выиграть этот турнир, – напоминаю я ей. – Нам необходимо получить кровяной камень.

– Мы получим его. Не переживай. – Она делает паузу и прочищает горло. – Ты э-ээ… – Она кашляет. – Я хочу сказать, ты… – Она кашляет опять и наконец выдавливает из себя: – Что ты думаешь о Зевьере?

И, поскольку на меня, видимо, отрицательно повлияло общение с таким острословом, как Хадсон, я отвечаю:

– О каком Зевьере?

Хадсон фыркает, но, должно быть, смекает, что я собираюсь поболтать со своей кузиной, поскольку он только молча выгибает бровь и снова берется за «Нет выхода».

Мэйси разевает рот – в прямом смысле слова – и так, с разинутым ртом смотрит на меня, думаю, секунд десять.

– О Зевьере! – говорит она наконец. – О том парне в серой футболке. Ну, о том, у которого зеленые глаза и смешные шутки.

– Я такого не помню. – Я качаю головой и недоуменно смотрю на нее.

– Как ты можешь его не помнить? – Она выпрямляется, охваченная возбуждением. – Мы же только что провели с ним десять часов! Зевьер!

– Знаешь, ты ужасный человек, – фыркает Хадсон. – Просто жуткий.

– Зевьер, – задумчиво говорю я. – Зевьер. Зевьер. Зевьер.

– Да! – верещит она. – Зевьер! Знаешь, тот…

– Ты имеешь в виду того шикарного парня с красивым лицом, которому ты весь день строила глазки? – лукаво спрашиваю я. – Того, который только и делал, что щеголял перед тобой своей мускулатурой? Да, думаю, я примерно представляю, кто такой Зевьер.

– О боже! – Она швыряет в меня подушку, я уклоняюсь, за подушкой следует мягкая игрушка, затем еще одна подушка и, наконец, одна из ее любимых тапок в форме плюшевых мишек. – Как ты могла так со мной поступить?! Я уже подумала, что ты и впрямь его не приметила.

– Как я могла его не приметить? – Я смеюсь. – Он же целый день всех смешил и изо всех сил старался произвести на тебя впечатление.

– Разве? – Сейчас она выглядит смущенной – впервые с тех пор, как я приехала в Кэтмир.

– Да. Один раз мы с Хадсоном совершенно уверились, что сейчас он скинет футболку и начнет демонстрировать тебе кубики пресса на своем животе.

– Кубики и все остальное, – сухо добавляет Хадсон и подмигивает мне.

– В самом деле? – Мэйси взволнованно подается вперед, стиснув еще одну подушку. – Ты так думаешь?