Искусительница

- Ни один владелец акций Роки-Маунтейн-Сентрал не имеет права продать или передать свои акции другому акционеру без согласия общего собрания акционеров. - Нотариус многозначительно посмотрел на собравшихся. - Иными словами, леди и джентльмены, последняя воля Мэтью гласит, что весь Раунд-Хаус и железная дорога Роки-Маунтейн-Сентрал должны оставаться в руках людей, собравшихся в этой комнате.

- А разве нет других инвесторов? - спросила Синтия.

- Нет. В течение последних двух лет папа выкупил все акции, так что весь капитал остался у нас, - сообщила Бет. - Я узнала об этом, когда по просьбе отца стала заполнять бухгалтерские книги. Папа продал все остальное, чтобы сделать это.

- Он продал даже шахту? - поразилась Синтия. Рейберн вручил ей несколько листков бумаги.

- Вот список ваших владений, мисс Маккензи.

Быстро просмотрев первую страницу, Синтия недовольно взглянула на нотариуса:

- Получается, что большая часть собственности так или иначе связана с этой дурацкой железной дорогой?!

- Не большая часть, а вся собственность, - поправил ее Рейберн. Разумеется, исключая ранчо.

- Но, судя по всему, дорога была убыточной два последних года. Ты знала об этом, Бет? - обратилась Синтия к сестре.

- Конечно, мы же расширяем дело.

- Но если мы немедленно не прекратим это, Роки-Маунтейн-Сентрал просто разорится.

- Судя по вашем словам, вы не очень верите в мои способности, мисс Маккензи. - Насмешливый голос донесся с той стороны, где сидел Дэйв Кинкейд.

Синтия посмотрела на него:

- К вам лично это не имеет отношения, Кинкейд. В трудные времена я привыкла полагаться на собственные способности. Насколько я понимаю, мы теряем деньги и можем вообще остаться без них еще до того, как новая ветка будет построена.

- Существуют правительственные дотации и займы, мисс Маккензи, - с презрением проговорил Дэйв.

- Ну да, Кинкейд, понимаю. Вы в любом случае в проигрыше не останетесь: или будете получать пять процентов дохода от дороги, или сразу завладеете пятью тысячами долларов.

- А вам это не нравится, не так ли, леди? - усмехнулся Дэйв. - Но я тут ни при чем. Железная дорога - мечта вашего отца.

Пит откашлялся.

- Но ведь еще есть процветающее ранчо, Тия. Если даже с железной дорогой ничего не выйдет, вы сможете прекрасно жить на доходы от Раунд-Хауса.

- Очевидно, так и будет! Неужели я - единственная из присутствующих, кто в состоянии разобраться с финансовыми документами? - Огорченная, Синтия отдала листок Рейберну и села, сложив на груди руки.

- Леди, вы всегда сможете продать железную дорогу, если сочтете, что она не приносит желанной выгоды, - заявил нотариус. - Кстати, раз уж об этом зашел разговор. считаю своим долгом сообщить, что мы в любой момент готовы купить у вас Роки-Маунтейн-Сентрал.

- Боже правый! - возмутилась Синтия. - И сколько же вы предлагаете за нее?

- Дорога Лоун-Стар-Рейлроуд делает вам очень щедрое предложение.

- Лоун-Стар?! - воскликнула Бет. - Так ею же владеют Каррингтоны, не так ли?

- Совершенно верно, - кивнул нотариус. - Должен сказать, Майкл Каррингтон именно поэтому приезжал в Денвер, когда умер ваш отец.

- Что ж, вы можете ответить Майклу Каррингтону: Роки-Маунтейн-Сентрал не продается, - решительно проговорила Бет. - А теперь, если вы закончили, мистер Рейберн, приглашаю всех к завтраку.

- Нет, есть еще одна вещь, - заявил нотариус, вынимая три пакета из стоящей на полу сумки. - Ваш отец просил передать вам это, девочки. - Он раздал сестрам по завернутой шкатулке и запечатанному конверту. - Мэтью просил сказать вам, что шкатулки вы можете открыть когда угодно, а вот конверты - он настаивал на этом - вы можете вскрыть лишь тогда, когда в вашей жизни будут трудные минуты, и вы больше чем когда-либо будете тосковать по нему или нуждаться в его помощи.

- Мне его не хватает уже сейчас, - призналась Энджелин. - Может, мне стоит вскрыть письмо?

- Каждая из вас вольна принять решение, - сказал Рейберн. - Итак, если вопросов больше нет, то я, с вашего позволения, закончил.

- Ну да, вроде все, - проворчала Синтия, вставая. - Пошли завтракать.

Синтия думала, что день будет спокойным и тихим, но все вышло по-другому. Мэтью Маккензи любили и уважали все - и богатые, и бедные, - и те, кто не сумел прийти на похороны, вереницей тянулись к Раунд-Хаусу, чтобы выразить соболезнования. К полудню доставили больше дюжины телеграмм.

Поэтому сестры, договорившись одновременно открыть шкатулки, смогли собраться в гостиной только к обеду.

- Ты старшая. Бет, - произнесла Энджи, - поэтому открывай первая.

Бет взвесила сверток в руке.

- Очень тяжелая. Как по-вашему, что там такое?

- Будем надеяться, что там лежит золотой кирпич, - пошутила Синтия. - А вот мой сверток, наоборот, совсем легкий. Думаю, там перья.

- Не стоит сейчас шутить, Тия, - оборвала ее Энджи. - Ты же знаешь, что папа не сделал бы этого.

- Да, но у него было чувство юмора, Тыквочка. Энджелин оставалась серьезной.

- Мне кажется, что папины подарки - особенные. Давай же, Бет, не тяни!

- Хорошо.