Искусство эпохи Возрождения. Нидерланды, Германия, Франция, Испания, Англия

Кресты образуют каркас прозрачной призмы, внутри которой стоят Богоматерь и Иоанн. Место на краю обрыва напрашивается под главный крест. Отсюда устремляется наш взгляд в долину, к горам, к небу. Низкий горизонт, совпадающий с далеким горным хребтом и соотнесенный с ракурсами фигур, крестов, деревьев, внушает ощущение подъема на Голгофу. Часть картины, что выше горизонта, квадратна. Ее диагональ соединяет лица предстоящих и Христа и совпадает с перекладиной его креста.

Лукас Кранах Старший. Распятие. 1503

Христос испускает дух – и мир погружается в смерть. Останки непогребенных жертв на лысом темени Голгофы, окровавленные трупы на крестах, ветви дерева, поникшие над мертвым разбойником, голые сучья, вторящие немым воплям пригвожденных рук и сплетающиеся наподобие тернового венца, – все это сейчас покроет тьма от стремительно надвигающейся зелено-коричневой тучи.

Но, предвещая Воскресение, свет вечернего солнца нежно обволакивает стволы и ветви деревьев, сверкает на гранях ледников, играет золотистыми рефлексами на одеждах Иоанна. Аккорд темно-синего, красного и желтого с оранжевым преобразует скорбь Марии и Иоанна в надежду. Кисти их рук – рыдание, перебиваемое увещеванием. Ветер вздувает оранжевеющую от крови и солнца пелену Спасителя, пробегает по листве черно-зелеными волнами, шевелит красными языками Иоаннова плаща. Один из них соприкасается с вечными льдами, словно грозя растопить их. Долина затоплена весенними водами, омывающими змеящийся берег. Мир возрождается.

Путь Кранаха из Вены в Виттенберг пролегал через Баварию, страну девственной природы и волшебных сказок, изображенную им на картине «Отдых на пути в Египет». Ночью путники укрывались в пещере, с восходом солнца двинутся дальше. Мария, в платье карминового цвета, гармонирующего с ее бледным лицом и огненными волосами, выглядит знатной дамой. Иосиф, чьи вьющиеся седины благородно сочетаются с одеждой цвета воронова крыла, на которую наброшен холодно-красный плащ, похож на мажордома. Но пестрокрылые ангелочки прислуживают не им, а Младенцу. Один принес землянику, другой тащит щегленка, третий наполняет сосуд ключевой водой, еще четверо, усевшись с нотами и дудочками, дают концерт. Младенец тешится, лицо Девы сияет робким счастьем. Один Иосиф озабочен: пора в путь.

Небо приветствует беглецов улыбкой занимающегося дня. Восход серебрит космы седого мха на ветвях могучей ели, покровительственно протянутых к печальной березе, – и та кивает гибкими ветвями. Холмы, вторя друг другу, уводят взгляд в солнечную даль: «Египет – там!» Земля расстилает ковром усеянную цветами мураву. Прозрачный ручей, огибая лужайку, готов стать волшебной границей, защитить беглецов от преследователей. Никто до Кранаха не писал природу так незамысловато, будто прямо с натуры. Никто до него не мог соединить природу такой интимной связью с персонажами Священного Писания. Никому не удавалось одушевить каждую мелочь так, что все вместе они дышат единым дыханием. Но не пантеистическая премудрость проявилась здесь, а первобытный инстинкт, пробудившийся в душе Лукаса при соприкосновении с родной землей. Эта картина – первая, на которой он поставил не только дату, но и монограмму, воспользовавшись именем родного города как своей фамилией. Значит, завершая «Отдых на пути в Египет», он мысленно был уже в чужом краю.

Лукас Кранах Старший. Отдых на пути в Египет. 1504

И вот Кранах в Виттенберге. Переманив к себе лучшего художника австрийской столицы, Фридрих назначает ему годовой оклад в сто гульденов. Столько же будет получать Дюрер из императорской казны, но лишь с 1512 года. Сверх того, Кранаху оплачивают расходы на краски, художественные принадлежности и на подобающий придворному гардероб. А ведь пока он не обзавелся семьей, ему хватало бы в Виттенберге и десятка гульденов в год. Но не таков был «виттенбергский дракон», чтобы довольствоваться только необходимым. Он оставил по себе память не только как удачливый художник, но и как хваткий делец. Продукция его мастерской[832] пользовалась спросом далеко за пределами Саксонии. Собственная типография, аптека и виноторговля приумножили его состояние. Принадлежавшие Кранаху пять домов и земельный участок оценивались более чем в 4000 гульденов. Дважды его избирали бургомистром Виттенберга. Курфюрст доверил ему свою сокровищницу, а герцог Иоганн – воспитание наследника, Иоганна-Фридриха, будущего незадачливого противника Карла V[833].

Круг художественных обязанностей Кранаха был очень широк: алтарная живопись[834], мифологические и аллегорические картины, гравюры религиозного и светского содержания, декоративные росписи и панно, картоны для шпалер, оформление празднеств, эскизы алтарного декора и церковной утвари, изготовление моделей для медалей, штамповка обоев, имитировавших текстуру дерева или скульптурные рельефы, роспись щитов. Мало того, Лукас исполняет многочисленные заказы саксонской знати, изготовляя для нее домашние образа и портреты, эскизы гербов, костюмов, мебели, парадных доспехов и надгробий.