Искусство эпохи Возрождения. Нидерланды, Германия, Франция, Испания, Англия

После заключения Като-Камбрезийского мира Мор едет в Испанию. Окруженный высокими почестями и находясь в дружеских отношениях с Филиппом II, он пишет портреты короля и знатных особ, но через год уезжает в родной Утрехт, ибо инквизиция заподозрила, что он склоняет Филиппа II к терпимости в нидерландских делах. Король шлет ему письма с приглашением вернуться ко двору, но художник уклоняется. Герцог Альба, явившись в Нидерланды, прячет письма короля и, зачислив Антониса в свой штат, заставляет его писать с натуры всех своих любовниц. В качестве вознаграждения герцог устраивает зятя художника на место сборщика податей, приносившее огромные доходы. Переехав в 1568 году в Антверпен, Антонис Мор зажил очень широко; нередко он приезжал в Брюссель в сопровождении многочисленной конной свиты.

В чем секрет его ошеломляющего успеха?

«Он удивительно умел обольщать глаз зрителя своими красками, так как обладал способностью до того близко подходить во всем к природе, что это вызывало изумление», – переписал ван Мандер из «Жизнеописаний» Вазари[495]. И верно, в техническом отношении живопись Антониса Мора выше всего, что мог бы сделать любой нидерландский мастер, который осмелился бы соперничать с ним в области портрета, будь то Виллем Кей, его племянник Адриан Томас Кей или Франс Поурбус Старший (все трое работали в Антверпене). Нет равных Мору в умении соединить нидерландскую тщательность и плавность письма с венецианским богатством цвета и валеров. Очень тонко выписывая детали, он не сводит общий эффект к их педантичному перечислению или к наслаждению иллюзорно переданными поверхностями. Объемы в его портретах окутаны деликатной игрой светотени, которая смягчает отчетливость рисунка и приближает их восприятие к восприятию реальных объектов. Открытые части тела он писал более живыми тонами, чем та коричневатая гамма, которой довольствовались его современники[496]. Но этих объяснений успеха его живописи еще недостаточно.

Двор Габсбургов, при котором благодаря рекомендации де Гранвеллы расцвел талант Мора, был средой, в которой идея имперского достоинства постоянно требовала наглядных подтверждений. К тому моменту, когда там появился Мор, испанцы благодаря портретам Тициана поняли, что ни слово, ни музыка не могут сравниться с живописью в прославлении коронованных особ и их приближенных. Однако Тициан жил слишком далеко и был загружен заказами Филиппа II на религиозные картины и «поэзии». Появление при испанском дворе статного и красноречивого живописца, умевшего подражать Тициану и готового писать только портреты, пришлось как нельзя более кстати.

Антонис Мор. Портрет Марии Тюдор. 1554

Но самая важная причина успеха Мора в том, что стиль его портретов идеально вписался в этикет испанского двора. На портрете де Гранвеллы кисти Тициана, сыгравшем столь важную роль в карьере Антониса, стоящая модель изображена в натуральную величину и силуэт ее срезан рамой на уровне пальцев опущенной руки. Эта схема стала канонической в парадных портретах Мора.

Как? на чем? в какой обуви стоит модель? – вся эта скучная проза попросту перестает существовать. Ясной и твердой опорой фигуре, данной вполоборота, служит реальная вещь – рама, а не иллюзорное изображение пола. Рука не просто опущена: касаясь рамы, она укрепляет силуэт. Пространство картины обособляется от зрителя. Воображаемая возможность взаимодействия между моделью и зрителем пресекается. Модель становится предметом чистого созерцания. Она как бы приподнимается на невидимых котурнах. Такой портрет энергично возносит изображенную персону над жизнью. Дополним эту схему высокомерным поворотом лица к зрителю с выражением невозмутимой величавости, скупостью жестов, немногочисленностью аксессуаров и сдержанностью цвета – и портрет превращается из документа в монумент. Таким подобает быть королю, властвующему половиной мира. Таковы на портретах Мора епископ де Гранвелла, герцог Альба, принц Вильгельм Оранский, Маргарита Пармская. Нынешнего зрителя, которому нет дела до старинных этикетных условностей, их недоверчивая замкнутость интригует, побуждая его подыскивать психологические легенды для каждого из этих вершителей судеб тогдашнего мира.

Антонис Мор. Портрет герцога Альба. 1549

Антонис Мор. Портрет Маргариты Пармской. Ок. 1562

Антонис Мор. Портрет принца Вильгельма Оранского. Ок. 1555–1556