Читаем Искусство и наука танцевально-двигательной терапии. Жизнь как танец полностью

После того как при помощи метода ДПК определяется проблемная область, наступает момент выбора надлежащего вмешательства. Метод ДПК позволяет терапевту системно дифференцировать репертуар движений конкретного индивида и связать их с психологическими переживаниями, таким образом, получить необходимую базу для выстраивания стратегии лечения. Для развития аффективной эмпатии танцевально-двигательные терапевты обычно используют сонастроенность, а для появления доверия – отзывчивость формы-потока (Kestenberg, Buelte, 1977a). Все эти процессы могут развиться до более зрелых форм взаимодействия, но только в том случае, если пациент к этому готов. На детей очень сильно влияет та атмосфера, которую создают вокруг них родители и воспитатели: поддержка и благоприятствующие обстоятельства оказывают положительное влияние, в то время как отсутствие поддержки и непредсказуемость обстоятельств задерживают развитие. Окружающая атмосфера (или «холдинговая среда») не должна быть стерильно безупречной; заботы, любви и поддержки «достаточно хороших родителей» хватает для того, чтобы ребенок чувствовал себя комфортно. Адекватный ответ на изменение градуса напряжения – одна из сторон эмпатии, которую ребенок всегда чувствует. Доверие же передается через атмосферу поддержки и стабильности.

Поиски выгодных сторон достаточного (не избыточного) согласия между ребенком и родителем (Kestenberg, 1975) строятся на оптимальной модели среднего диапазона (Jaffe et al., 2001; Beebe et al., 2012b). Касательно двигательных паттернов ДПК наблюдение и запись могут определить последовательность «разрыв – восстановление» (Tronick, 1989, 1998), столь необходимую для «имплицитного знания отношений» (Stern, 1998). В этом смысле чувство себя и других развивается на основе восстановленных правил взаимодействия. Продолжительные исследования (например, Reale, 2011; Reale et al., 2012) фокусируются на эффективности использования ДПК для определения паттернов с помощью микроаналитического («кадр за кадром») последовательного анализа процессов саморегуляции и интерактивной регуляции. В более ранних работах изучали только мать: было выявлено, что матери, демонстрирующие высокую самокритичность (фактор депрессии), когда ребенку было полтора месяца, развивали повторяемость биполярного укорачивания, когда ребенку было двенадцать месяцев. Матери с «зависимостью» (еще один фактор депрессии), когда ребенку было четыре месяца, в большей мере демонстрировали последовательности биполярного сужения, за которыми следовали паттерны расширения формы-потока (к двенадцати месяцам ребенка).

ДПК позволил специалистам изучить двигательные факторы, связанные с индивидуальным репертуаром. Специально отмечались частоты (их соотношения и сравнения), отражающие наклонности индивида. Кох и Мюэллер (Koch, Mueller, 2007) разработали основанную на ДПК шкалу аффектов, которую можно использовать без формальной записи, облегчая процедуру наблюдения. В вышеупомянутом исследовании акцент смещается с поэтапного анализа паттернов, позволяя понимать «фразировку» и новый ракурс непосредственного переживания синхронии, сонастроенности и столкновения/конфликта. Всеобъемлющий подход к поэтапному исследованию с применением ДПК включает отработку методологических аспектов его использования, а именно в практике применения понятий, надежности и анализа данных. Такой подход способствует развитию клинической психотерапии в работе с младенцами и родителями (Sossin, 1999, 2002).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Песни, запрещенные в СССР
Песни, запрещенные в СССР

Книга Максима Кравчинского продолжает рассказ об исполнителях жанровой музыки. Предыдущая работа автора «Русская песня в изгнании», также вышедшая в издательстве ДЕКОМ, была посвящена судьбам артистов-эмигрантов.В новой книге М. Кравчинский повествует о людях, рискнувших в советских реалиях исполнять, сочинять и записывать на пленку произведения «неофициальной эстрады».Простые граждане страны Советов переписывали друг у друга кассеты с загадочными «одесситами» и «магаданцами», но знали подпольных исполнителей только по голосам, слагая из-за отсутствия какой бы то ни было информации невообразимые байки и легенды об их обладателях.«Интеллигенция поет блатные песни», — сказал поэт. Да что там! Члены ЦК КПСС услаждали свой слух запрещенными мелодиями на кремлевских банкетах, а московская элита собиралась послушать их на закрытых концертах.О том, как это было, и о драматичных судьбах «неизвестных» звезд рассказывает эта книга.Вы найдете информацию о том, когда в СССР появилось понятие «запрещенной музыки» и как относились к «каторжанским» песням и «рваному жанру» в царской России.Откроете для себя подлинные имена авторов «Мурки», «Бубличков», «Гоп со смыком», «Институтки» и многих других «народных» произведений.Узнаете, чем обернулось исполнение «одесских песен» перед товарищем Сталиным для Леонида Утесова, познакомитесь с трагической биографией «короля блатной песни» Аркадия Северного, чьим горячим поклонником был сам Л. И. Брежнев, а также с судьбами его коллег: легендарные «Братья Жемчужные», Александр Розенбаум, Андрей Никольский, Владимир Шандриков, Константин Беляев, Михаил Звездинский, Виктор Темнов и многие другие стали героями нового исследования.Особое место занимают рассказы о «Солженицыне в песне» — Александре Галиче и последних бунтарях советской эпохи — Александре Новикове и Никите Джигурде.Книга богато иллюстрирована уникальными фотоматериалами, большая часть из которых публикуется впервые.Первое издание книги было с исключительной теплотой встречено читателями и критикой, и разошлось за два месяца. Предлагаемое издание — второе, исправленное.К изданию прилагается подарочный диск с коллекционными записями.

Максим Эдуардович Кравчинский

Музыка