Читаем Искусство и наука танцевально-двигательной терапии. Жизнь как танец полностью

Ясно, что, ссылаясь на невротические стили, Шапиро пытается подчеркнуть именно тот факт, что нельзя говорить только об инстинктивном происхождении психического стиля или о его развитии только под воздействием источников окружающей среды, поскольку оба эти фактора играют свою роль в кристаллизации стиля. Однако в свете взглядов Шапиро мы не должны игнорировать связь и пересечение между работами Пиаже, Брунера, Шильдера и Галлахера, которые подчеркивают взаимосвязь таких факторов, как инстинкт и взросление, природа и воспитание, намерения и напряжение, структуризация, организация и дезорганизация, уровни знаний и др., в процессе взросления и динамическом процессе формирования стиля. Возьмем, к примеру, типичный режим функционирования невротического стиля: это более интенсивное использование защитных механизмов, которые вытесняют из сознания определенные виды субъективного опыта с тем, чтобы устранить беспокойство, которое провоцирует этот опыт. Мы отмечаем, что в невротическом стиле исключается не просто источник тревоги, но и целая группа контекстов, аффектов, способов общения, межличностных отношений и др. Такая генерализация происходит, по-видимому, в основном через бессознательные ассоциативные умозаключения, несомненно, выводимые из взаимодействия с окружающей средой. Невротический стиль запускает весь спектр функционирования механизмов защиты при встрече с напряжением, таким образом он распространяется на все внутренние процессы, и это наглядно иллюстрирует двойную природу любого стиля. Последнее, как мы увидим, имеет важные последствия для психотерапии. Следующий пример предлагает более конкретную картину режима функционирования одного из невротических стилей.

В моей практике был эпизод, очень похожий на тот, который обсуждает Шапиро (Shapiro, 1965, p. 192), говоря об обсессивно-компульсивном стиле. В нем принимала участие Н., с которой мы познакомились ранее. У Н., очень серьезного ученого из семьи, в которой, как уже было отмечено, любовь не принято было выражать открыто, были трудности в установлении удовлетворительных отношений с мужчинами. Когда во время одной из наших сессий она говорила о возможности достижения успеха в новых отношениях, ее голос вдруг стал выше, она улыбнулась, и все ее тело, похоже, расцвело от предвкушаемых эмоций. Какое-то время она вела себя так и строила планы на будущее. Однако несколько минут спустя она понизила голос и мрачно сказала: «Ну, конечно, еще ничего не ясно, ясно только, что эти отношения не будут работать». Ситуация ожидания успеха, похоже, увеличила ее напряжение и беспокойство, что, в свою очередь, запустило ее оборонительную систему и заставило ее отойти к своей обычной управляемой позиции. В терминах движения тела это аналогично тому, чтобы позволить себе находиться в свободном потоке до того момента, когда внезапное расширение приведет к подавлению уверенности в себе, после чего поток станет связанным, переведя ситуацию обратно в более контролируемый режим, в котором уверенность в себе снова возвращается.

Стиль, реверсивность, мастерство

Хотя понятие психологического стиля, разработанное Шапиро для объяснения невроза, основано на взаимодействии врожденных и приобретенных факторов, оно может быть очень полезно для концептуализации и лечения различных состояний[47]. Рассмотрим один пример.

Феноменологическая теория мотивации, более известная как теория реверсивности (см.: Apter, 1982, 1989; Kerr et al., 1993), берет начало в изучении часто встречающегося феномена быстрых и частых изменений настроения. Согласно этой теории, нестабильность, появляющаяся в результате этой серии последовательных изменений, является нормой. Тем не менее она управляется, по крайней мере, четырьмя парами метамотивационных состояний (Potocky, Murgatroyd, 1993, p. 22). У каждого индивида можно определить доминирующее состояние, а именно тип метамотивации, который управляет большей частью его опыта и поведения. Это не означает, что недоминирующие, противоположные состояния не возникают; на самом деле они возникают как серия изменений, хотя и с меньшей продолжительностью и интенсивностью.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Песни, запрещенные в СССР
Песни, запрещенные в СССР

Книга Максима Кравчинского продолжает рассказ об исполнителях жанровой музыки. Предыдущая работа автора «Русская песня в изгнании», также вышедшая в издательстве ДЕКОМ, была посвящена судьбам артистов-эмигрантов.В новой книге М. Кравчинский повествует о людях, рискнувших в советских реалиях исполнять, сочинять и записывать на пленку произведения «неофициальной эстрады».Простые граждане страны Советов переписывали друг у друга кассеты с загадочными «одесситами» и «магаданцами», но знали подпольных исполнителей только по голосам, слагая из-за отсутствия какой бы то ни было информации невообразимые байки и легенды об их обладателях.«Интеллигенция поет блатные песни», — сказал поэт. Да что там! Члены ЦК КПСС услаждали свой слух запрещенными мелодиями на кремлевских банкетах, а московская элита собиралась послушать их на закрытых концертах.О том, как это было, и о драматичных судьбах «неизвестных» звезд рассказывает эта книга.Вы найдете информацию о том, когда в СССР появилось понятие «запрещенной музыки» и как относились к «каторжанским» песням и «рваному жанру» в царской России.Откроете для себя подлинные имена авторов «Мурки», «Бубличков», «Гоп со смыком», «Институтки» и многих других «народных» произведений.Узнаете, чем обернулось исполнение «одесских песен» перед товарищем Сталиным для Леонида Утесова, познакомитесь с трагической биографией «короля блатной песни» Аркадия Северного, чьим горячим поклонником был сам Л. И. Брежнев, а также с судьбами его коллег: легендарные «Братья Жемчужные», Александр Розенбаум, Андрей Никольский, Владимир Шандриков, Константин Беляев, Михаил Звездинский, Виктор Темнов и многие другие стали героями нового исследования.Особое место занимают рассказы о «Солженицыне в песне» — Александре Галиче и последних бунтарях советской эпохи — Александре Новикове и Никите Джигурде.Книга богато иллюстрирована уникальными фотоматериалами, большая часть из которых публикуется впервые.Первое издание книги было с исключительной теплотой встречено читателями и критикой, и разошлось за два месяца. Предлагаемое издание — второе, исправленное.К изданию прилагается подарочный диск с коллекционными записями.

Максим Эдуардович Кравчинский

Музыка