Искусство и наука танцевально-двигательной терапии. Жизнь как танец

«Движение определяет нас с момента рождения до дня нашей смерти. С первого толчка в утробе матери до последнего дыхания мы участвуем в танце жизни и испытываем силу движения» (Kleinman, 1994, p. 70). У людей с расстройством пищевого поведения повреждено ощущение телесности и способ бытия в теле. В сущности, их образ тела искажен. Образ тела определяется Ресслером (Ressler, 2000) как «наше мысленное представление о себе. Он отражает наши представления о том, как нас воспринимают другие, и передает наше ощущение „жизни“ в теле» (p. 35). Люди с расстройствами пищевого поведения строят свою жизнь вокруг еды, веса, габаритов своего тела и любой ценой избегают танца, который наполнен жизнью и выразительными движениями.

Отличительной чертой людей с расстройствами пищевого поведения является их склонность контролировать или приглушать свои чувства, навязчивое беспокойство, черно-белое мышление и фиксация внимания на искаженном восприятии самих себя. Один пациент объяснил мне это так: «Гораздо проще сосредоточиться на том, сколько калорий я потребляю в день, чем иметь дело с такими повседневными событиями, как споры с родителями, зарабатывание хороших оценок или ощущение признания со стороны других». Ниже приводятся два примера, поясняющих, как такие люди пытаются справиться с событиями своей жизни с помощью беспорядочного питания.

Кэрол, амбулаторная пациентка, страдала от анорексии, а также от булимии. Ее образ тела был сильно искажен. Подвергаясь сексуальному насилию уже с пяти лет, она считала свое тело врагом и старалась отключиться от всех своих чувств. Она мало спала, потому что ей было слишком страшно расслабиться. Она тратила много времени на планирование и размышления, и это заставляло ее чувствовать себя напряженной, обремененной и оторванной от себя. Вот как она изложила мне события одного утра, отражающие ее ежедневный опыт: «Сегодня утром я проснулась, встала на весы, и, конечно, я весила столько же, сколько и вчера, и позавчера. Я по-настоящему „растерялась“ этим утром. Я плакала все время, пока была в душе, и была все еще в слезах, приехав на работу. Поэтому я заставила себя добраться до тренажерного зала в 4: 30 дня, и не уходила оттуда до 8:30 вечера. Я посетила два занятия, побегала на беговой дорожке, покрутила педали и позанималась на нескольких тренажерах. Я не знаю, что я стану делать, если завтра встану на весы и мой вес не изменится».

Если Кэрол хочет выздороветь, ей следует заново сбалансировать свой образ тела, чтобы негативные мысли уже больше не доминировали. Одним словом, ей нужно шире взглянуть на свою способность решать проблемы, связанные с образом тела, изучив влияние собственных представлений о себе на свою жизнь. Нужно акцентировать внимание именно на самой жизни, а не на том, чтобы контролировать ощущение жизни в своем теле.

У Джейн, которой был поставлен диагноз «булимия», расстройство пищевого поведения также проявилось как способ справиться с сексуальным надругательством, произошедшим в раннем детстве. Ее бросало из крайности в крайность. Она то ограничивала себя в пище, не прикасаясь к ней, чтобы не ощущать ее вкуса, то переедала, а затем вызывала рвоту, избавляясь от неприятного ощущения нахождения пищи внутри тела. Однажды вечером во время устроенного мною ужина, который был частью терапии, она призналась, что ей тяжело ощущать вкус пищи и она хочет избавиться от него, съедая больше. Она призналась, что ей некомфортно и нужно съесть какой-то десерт, чтобы избавиться от этого вкуса. Я посоветовала ей взглянуть на ее дискомфорт не как на проблему физического голода, а как на некую эмоциональную потребность и пригласила в опыт танцетерапевтического исследования. Джейн смогла почувствовать себя в нем достаточно безопасно, чтобы двигаться и свободно говорить о своем дискомфорте. В обоих этих примерах описана лишь малая часть тех страданий и мучений, которые ежедневно испытывают люди с расстройством пищевого поведения.

Методы, используемые для лечения расстройств пищевого поведения