Искусство и наука танцевально-двигательной терапии. Жизнь как танец

4. Я была в паре с Ари. Мы шли боком к нашей цели, лицом друг к другу, руки в карманах. Как только мы прошли немного, мы повернулись к месту назначения, вынули руки из карманов и двинулись задом наперед к нашей цели. Ари признала, что она часто зависит от своих родителей или других людей в плане указаний и ждала подсказок от меня, поэтому, когда мы двигались параллельно друг другу, она чувствовала давление, потому что не могла понять, что я делаю.

Простота этого процесса позволила нам сотрудничать как группе в создании пространства, где мы могли быть свободными и спонтанными. Это привело к появлению инсайтов, которые подтвердили способность пациентов двигаться в сторону принятия ответственности за свою жизнь.

Творческий подход к сопротивлению

Следующий краткий пример работы с группой из пяти девочек-подростков, проходящих программу лечения в стационаре. Большинство из них были новичками в группе. Когда они вошли в комнату, я отметила, что некоторым из них было очень некомфортно. Я знала, что мне нужно создать чувство безопасности, чтобы поощрить их участие. Я думала, что постановка конкретных задач может помочь ослабить напряженность, повысить безопасность и обеспечить плацдарм для исследования и выражения чувств.

Я попросила группу выйти на улицу и выбрать объект, который им понравится, например, лист, веточку или травинку. Как только они вернулись, я попросила каждую кратко описать свой объект в письменном виде и указать три сильных и три слабых стороны их объекта. Как только это было сделано, я попросила каждую участницу прочитать ее описание, определив сильные и слабые стороны, связанные с их объектом.

Анна написала, что ее объект представляет собой очень маленький лист, напоминающий по форме сердце. Она сказала, что он был одинок. Бетти показала группе свой кусок дерева, заметив вслух, что снаружи он загнивает слой за слоем, хотя внутри выглядит твердым и прочным. Синди отметила, что ее нежный лист по краям истрепался. Дана показала свою твердую веточку на крошечном заостренном сучке. «Это может кого-то поранить», – отметила она.

По описаниям этих объектов я получила некоторое представление о каждой девушке. Я знала, что важно просто вовлечь их в этот процесс и не побуждать их слишком раскрываться, ибо это может подавить их и повлиять на их желание придти на следующие сессии. После того как каждая девушка прочитала свое описание и кратко пояснила его, я попросила их выбрать безопасное место в комнате для их объектов. Затем я попросила каждую стать олицетворением своего объекта, выбрав положение тела, из которого их объект может ожить. Я думала, что определение безопасного места и последующее воплощение объекта может постепенно привести их к тому, чтобы они начали двигаться сами. Анна выбрала место у дальней стены, свернувшись калачиком, а затем перевернулась на спину; Бетти села в дверном проеме открытой двери, в стороне от всех; Синди расположилась рядом с еще одной дверью, обхватив себя руками; Дана легла рядом с дверью моего кабинета, втянув голову в футболку, словно черепаха. Постепенно она стала выглядывать оттуда и сказала, что для нее это был прогресс.

Поскольку члены группы, казалось, застыли в своих безопасных местах, я подошла к каждой девушке индивидуально; так появилась общая тема, связанная с боязнью потерять контроль. В это время в комнату вошла Ева, объясняя свое опоздание тем, что она была на сеансе семейной терапии. Она уже много раз посещала групповые сеансы раньше, и ей было комфортно. Я быстро объяснила ей задачу. Следуя моим объяснениям, Ева вышла на улицу и вернулась с листком, который она назвала потрепанным. Она признала своим безопасным местом пространство под столом, легла там на спину и ухватилась за ножки стола. Остальные смотрели, как я стала играть с Евой, когда она держалась за стол, а я словно бы пыталась отнять его у нее. Я попросила Еву принять такую же позу подальше от стола и оставила ее лежащей на спине, ничем не прикрытой. Ева призналась, что почувствовала себя выставленной напоказ.

Используя сигналы Евы как показатель «барометра» для группы, я почувствовала, что, если позволить им управлять движением терапевта, это, скорее всего, принесет пользу. Поэтому, попросив членов группы давать мне указания, как двигаться, я стала послушно следовать им. Ева начала первой, а другие быстро последовали ее примеру. Эта интервенция, казалось, придала им сил, и за этим последовало веселое игровое взаимодействие. К моему удивлению, каждая девушка вышла из своего безопасного места и присоединилась к группе. Потом они коротко рассказали о своих страхах и двойственных чувствах по поводу расстройства пищевого поведения.

Когнитивные маркеры терапевтического процесса