Искусство игры в дочки-матери

– Не обращайте на меня внимания, – защебетала она, громко хлопая всеми дверями, чтобы никто не мог обвинить в подслушивании. – Мне просто нужен шпагат. – Она была рада, что заранее придумала причину вернуться и положила шпагат на кухонный стол. – Упрямый жасмин наотрез отказывается расти там, где мне это нужно. Сейчас он, похоже, вознамерился потревожить розовый куст, хотя рядом стоит прекрасный забор, который можно обвить. Вот так и начинаются войны… – Она осеклась, поняв, что слишком далеко зашла в своих объяснениях, и взглянула на Шарлотту. Та выглядела потрясенной, ее лицо было бледным, как лепесток жасмина. Грейс испытала острое желание вышвырнуть Тома за порог своего дома.

В этом не было необходимости.

– Я должен идти, – сказал он.

– Уже? – Вопрос сочился осуждением, несмотря на то, что Грейс была рада, что он уходит.

– Путь до города долгий, – ответил он. – Но мы обязательно встретимся снова в ближайшее время, да, малышка?

– Я не малышка, – пробормотала Шарлотта, но разрешила заключить себя в объятия. Секунду он смотрел на Грейс, словно раздумывая, не обнять ли и ее тоже, но прочитав выражение ее лица, решил ограничиться легким кивком.

– Спасибо за чай. – Он кивнул на кружку.

– Счастливого пути, – сказала Грейс, провожая его до двери. Том какое-то время возился с щеколдой, а затем ушел, с грохотом захлопнув за собой дверь.

Грейс поспешила обратно к внучке.

– Ты знала? – спросила Шарлотта.

– Что знала? – не поняла Грейс.

Для Шарлотты это стало последней каплей, и она обхватила голову руками. Грейс бросилась к ней и стала обнимать изо всех сил. Так они и сидели, и Грейс молча гадала о произошедшем, пока Шарлотта, наконец, не оторвала лицо от бабушкиного кардигана и не рассказала ей о мальчике, еще не пришедшем на этот свет.

Грейс не знала, как реагировать, поэтому еще раз обняла Шарлотту, чтобы увильнуть от разговоров. Ее собственные мысли убежали от нее, возвращаясь к ее собственному мальчику.

– Но он выглядит таким здоровым, – твердила она доктору со строгим лицом, сообщившему им эту новость. – Он здоров. Это видно невооруженным глазом.

Джонатан взял ее за руку.

– Он быстро устает, – сказал он. – И мало ест.

– Да, но это не повод для беспокойства, – сказала Грейс. – Ты сам говорил. Просто проблемы со сном. Просто не голоден.

– Я понимаю, принять это тяжело, – сказал доктор. – Нам нужно взять больше анализов. Чем больше мы узнаем о его состоянии, тем точнее будет прогноз.

Грейс весь вечер наблюдала за Питером. Его прежде румяные щеки теперь стали ужасно бледными. Он устал, слишком устал, чтобы играть с сестрой, поэтому Амелию отправили погостить к бабушке – всего на несколько дней. Пока они думали, как им быть дальше.

Она могла бы заметить болезнь раньше. Джонатан делал все, что было в его силах, но, если бы Грейс чаще была рядом, она бы заметила. Точно заметила бы. Она бы раньше отвела его к врачу, и это никогда бы не дошло до такой стадии.

Это ее вина. И сколько бы доктор ни твердил ей не ругать себя, что такое может случиться с каждым и что они не могли сделать больше, чем сделали. Она знала, что это ее вина.

– Он справится, – сказал Джонатан. – Доктор сказал, что у него есть все шансы.

Грейс кивнула, заставляя себя поверить в это. Потому что думать об альтернативе было выше ее сил.

Она почувствовала, как внучка заерзала в ее руках, и отпустила ее.

– Зачем он так? – спросила Шарлотта.

– Понятия не имею, – ответила Грейс. Она поискала слова утешения, но не придумала ничего подходящего. Затем ее взгляд упал на коробку какао-порошка, стоявшую на столе.

– Хочешь, испечем печенье? – предложила она, пытаясь избавиться от наваждения собственных мыслей. – Это поднимет тебе настроение.

– Я не уверена…

– А ты попробуй. Не можем же мы просто так сидеть и страдать.

Шарлотта на секунду задумалась.

– Шоколадные бурбоны, – сказала она. – Мамины любимые.

– Решено: готовим шоколадные бурбоны.

Амелия сидела на шатком табурете в кафе, глядя мимо ноутбука в стекло прямо перед собой. Не следовало ей пить тот второй флэт-уайт. Ее сердце колотилось чуть быстрее, чем следовало. Из-за кофеина, конечно, а не из-за того факта, что мужчина, который вскоре должен был стать ее бывшим мужем, только что прошел мимо нее, торопясь на вокзал.

Без сомнения, оставив после себя руины.

Она захлопнула ноутбук, даже не нажав клавишу «сохранить». Все равно она ничего не успела сделать. Только сидела и смотрела в окно, наблюдая, как голуби склевывают последние крошки веганского батончика, который с негодованием выбросил из своей коляски какой-то ребенок.

Нужно было сейчас же возвращаться домой, чтобы исправить то, что еще подлежало исправлению. Амелия встала и вышла из кафе. Ей следовало быть рядом, когда Том рассказывал обо всем Шарлотте. Так было бы правильно, и она это понимала.