Читаем Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры полностью

S. 62. Asthetik und Theorie der Musik sind ebenfalls uberwiegend Asthetiken und Theorien der Notenform. Die aus ihnen abgeleiteten Erkenntnisse und Gesetze sind daher nicht Klangerkenntnisse und Юanggesetze, sondern Notenerkenntnisse und Notengesetze. Ihre Befolgung ffihrt zu einer Notenkunst, ihre asthetische Deutung zur Notenasthetik, ihre Theorie zur Notentheorie. Es zeigt sich hier zumeist der gleiche Irrtum, der die Entwicklungslehre der Geschichte veranlasst: die Einstellung des Betrachtenden auf eine einzige, zumeist sogar spezialisierte Art der Klangempflndung, die als a priori gegebene Erkenntnissbasis genommen wird. Solche Basis ist fiir die Gegenwart meist die instrumental harmonische KJangempfindung in der dynamisch geffihlhaften Erscheinung der Romantik.

Эстетика и теория музыки в равной мере представляют собою, чаще всего, ту или иную эстетику и теорию нотной формы. Поэтому извлекаемые из них знания и законы - это не знания о звуках и не звуковые законы, а знания и законы нотной записи. Следование им направляет нотное искусство, их эстетическое толкование - эстетику нот, их теория - теорию нот. В большинстве случаев здесь обнаруживается та же ошибка, которую допускает и теория исторического развития: установка наблюдателя на один-единственный способ восприятия звука принимается за а priori данное основание познания. Для нашей современности таким основанием в большинстве случаев служит звуковое восприятие, которое установлено на инструментальную (музыкальную) гармонию, присущую феномену романтизма с его богатой динамикой чувств.

S. 69. Der lebendige KJang als Empfindungseinheit ist Teilerscheinung eines primar physiologisch empfindenen Weltbildes. Es beruht auf der Empfindung des Menschen als des Mittelpunktes und MaBes alles Erscheinungshaften. Es erhebt den Menschen zum Gegenstand der Gestaltung aller Kunste. Es empfindet entsprechend der zeitlich bedingten Daseinart des Menschen alles Geschehen als Zeitgeschehen. Die Mathematik, als abstrakteste aller Wissenschaften, reinste Spiegelung der Grundempfmdung des Lebens, wird zur Wissenschaft von den Gesetzen der Erscheinungen in der Zeit, zur Lehre von den Korpern und MaBen.


Живой звук как чувственное единство — часть изначально физиологически переживаемой картины мира. Основание ее - человек в качестве средоточия и масштаба всех возможных феноменов. Человек здесь становится особым предметом изображения всех искусств. В соответствии со способом человеческого бытия, условием которого является время, эта картина мира наполняет все происходящее ощущением события, совершающегося во времени. Математика, самая абстрактная из всех наук, с наибольшей чистотою отражающая глубинное чувство жизни, становится здесь наукой о законах явлений во времени, учением о телах и пропорциях.

S. 70. Der mechanisch erzeugte KJang als Empfindungseinheit ist Teilerscheinung eines primar physikalisch empfindenen Weltbildes. Es beruht auf der Empflndung der Naturkrafte als der Ursachen alles Erscheinungs-haften. Nicht mehr der Mensch ist das MaB der Dinge, sondern durch die Natur sind die schaffenden Krafte gegeben. Kunste, Philosophie und Wissenschaften gestalten und erforschen das Spiel und die Gesetzlichkeit dieser Naturkrafte. Alles Geschehen wird empfunden als Geschehen in der Bewegungssphare der physikalischen Welt: im Raume. Die Mathematik wird zur Wissenschaft von den Gesetzen der Krafte im Raum, zur Lehre von der Gravitation und der Dynamik.

Механически произведенный звук как чувственное единство -часть изначально физически переживаемой картины мира. Основание ее - силы природы, ощущаемые как причины всех явлений. Мера вещей больше не человек, но творящие силы, данные природой. Искусства, философия и науки воссоздают и исследуют игру и закономерность этих природных сил. Все происходящее ощущается как событие в сфере движения физического мира - в пространстве. Математика становится наукой о законах действующих в пространстве сил, учением и притяжении и динамике.

S. 71. Es bedeutet demnach eine Verkennung der wirklichen Gegeben-heiten, werm behauptet wird, die Musik musse sich ihr Material erst schaffen und habe, im Gegensatz zu anderen Kunsten, kein Vorbild der Form-gestaltung in der Welt der Erscheinungen. Dieser Irrtum beruht auf verauBerlichender Mifideutung der Tatsache, daB Material und Formungsbe-dingungen der Musik allerdings nicht in der Erscheinungswelt des Sichtbaren gegeben, daher auch der anschaulichen BegrifTserfassung nicht zuganglich sind. Das Unsichtbare ist aber nicht deswegen ein AuBernaturliches, AuBererscheinungshaftes, weil es den Wahrnehmungbedingungen des Auges entzogen ist. Die Welt der musikahschen Formerscheinungen ist geradeso naturhafl bedingt, wie die der bildenden Kunst und der Dichtung. Das


Material der Musik ist gegeben durch die beiden Phanomene des physio-logischen und des physikalischen KJanges. Beider Entfaltung zu Formerschei-nungen ergibt sich:

Перейти на страницу:

Все книги серии Российские Пропилеи

Санскрит во льдах, или возвращение из Офира
Санскрит во льдах, или возвращение из Офира

В качестве литературного жанра утопия существует едва ли не столько же, сколько сама история. Поэтому, оставаясь специфическим жанром художественного творчества, она вместе с тем выражает устойчивые представления сознания.В книге литературная утопия рассматривается как явление отечественной беллетристики. Художественная топология позволяет проникнуть в те слои представления человека о мире, которые непроницаемы для иных аналитических средств. Основной предмет анализа — изображение русской литературой несуществующего места, уто — поса, проблема бытия рассматривается словно «с изнанки». Автор исследует некоторые черты национального воображения, сопоставляя их с аналогичными чертами западноевропейских и восточных (например, арабских, китайских) утопий.

Валерий Ильич Мильдон

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов

В книге В. К. Кантора, писателя, философа, историка русской мысли, профессора НИУ — ВШЭ, исследуются проблемы, поднимавшиеся в русской мысли в середине XIX века, когда в сущности шло опробование и анализ собственного культурного материала (история и литература), который и послужил фундаментом русского философствования. Рассмотренная в деятельности своих лучших представителей на протяжении почти столетия (1860–1930–е годы), русская философия изображена в работе как явление высшего порядка, относящаяся к вершинным достижениям человеческого духа.Автор показывает, как даже в изгнании русские мыслители сохранили свое интеллектуальное и человеческое достоинство в противостоянии всем видам принуждения, сберегли смысл своих интеллектуальных открытий.Книга Владимира Кантора является едва ли не первой попыткой отрефлектировать, как происходило становление философского самосознания в России.

Владимир Карлович Кантор

Культурология / Философия / Образование и наука

Похожие книги