Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Успешный предприниматель средней руки Йонас (по-французски представлялся как Жон или Жан) Неттер родился в 1868 году в Эльзасе и умер в 1946‐м в послевоенном Париже. Он был скромен, застенчив, любил музыку, играл на рояле, долго оставался холостым, поздно женился и оставил после себя двоих детей. И коллекцию, которой в его семье особо не интересовались. Наследники, поделив ее, распорядились картинами каждый по-своему: дочь практически все распродала, сын все оставил у себя и предпочел сохранять свое сокровище в тени. Вещи «от Неттера», будучи самого что ни есть чистейшего происхождения, разошлись по всему миру, но и оставшаяся в целости половина собрания, наконец доступная публике, оказалась шоком. Именно ее можно сегодня увидеть в особняке музея Фаберже.

Коллекционерская страсть Неттера возникла случайно. Известно, что он любил импрессионистов, но в 1910‐е годы стремительно дорожавшие художники были ему не по зубам. Выход он увидел, придя однажды в префектуру: за спиной префекта Леона Замарона висела странная картина. Это был пейзаж Утрилло, который Замарон, коротко знавший обитателей знаменитого дома художников «Улей», получил, в очередной раз закрыв глаза на какие-то грехи. Префект, обрадовавшись, что посетитель оценил его новое приобретение, тотчас же свел Неттера с Леопольдом Зборовским, поэтом и маршаном Модильяни, Сутина и некоторых других жильцов «Улья». Так сложился деловой дуэт Неттер – Зборовский, который с 1915 по 1930 год обеспечивал заказами художников, прежде всего Модильяни (до его смерти в 1920‐м), Утрилло, Сутина и Кислинга.

Взаимоотношения участников трио «коллекционер – маршан – художник» в случае с Неттером и Зборовским вполне себе сюжет для романа. Тем более что переписка между сторонами сохранилась. Чего тут только нет: аккуратнейший Неттер, обнаруживший, что его бесстыдно надувает Зборовский; недолюбливавший Неттера Сутин, признававшийся, что «никогда не смог бы сделать того, что сделал, без его помощи»; приятельствующий с Неттером Утрилло, в стыде и боли славший другу просьбы о помощи с содержанием в клинике, где он пытался побороть алкоголизм; счета за поломанные Утрилло вещи из больницы, оплаченные Неттером; письмо Неттера о разрыве деловых отношений со Зборовским.

Неттер будет собирать и после окончания договора со Зборовским: в его коллекции появлялись работы Андре Дерена, Мориса де Вламинка, Сюзанны Валадон, но прежде всего он покупал художников молодого поколения «парижачьих» – Исаака Анчера, Михаила Кикоина, Пинхуса Кременя, Анри Эпштейна и других. Предвоенный кризис эту деятельность постепенно свернул, многое из своего собрания Неттер продал сам из соображений популяризации «своих» художников, остальное долгие годы прятал: оставшись во время оккупации в Париже, еврей Неттер был вынужден скрываться.

Сколько всего было вещей в коллекции в момент ее наибольшего расцвета, точно неизвестно. За пять лет сотрудничества с Модильяни по договору художник должен был создавать в месяц по двенадцать-четырнадцать полотен, которые Неттер и Зборовский делили между собой поровну. Прибавить других художников, умножить на месяцы и годы… Получается безумное количество. Сегодня мы знаем немногим более чем сто двадцать работ, которые «первооткрыватель» собрания Неттера Марк Рестеллини показывает миру, начиная с 2012 года. У Рестеллини репутация enfant terrible музейного мира. То он, признанный эксперт по Модильяни, заявляет, что на огромной выставке в Генуе куча подделок, то, перессорившись со всеми, открывает свой собственный выставочный зал «Парижская пинакотека», то преобразовывает ее в нечто с громким названием «Институт Рестеллини». Но плохой характер куратора выставке не помеха. Музей Фаберже получил стопроцентный блокбастер, обрамил картины изысканным освещением, делающим из полотен сияющие драгоценности, напечатал отличный каталог. Это зрелище будет модным, тут и к бабке не ходи. Но, в отличие от гостившего там же недавно Дали, выставка того стоит. И больше всего достоин нашего с вами почтения и внимания сам Неттер – рискнувший деньгами и верой в людей, но выигравший у истории.

22 июня 2012

Самый счастливый художник

Графика Марка Шагала, ГТГ

Писать о выставках Шагала – дело заведомо провальное, потому что все они на самом деле похожи друг на друга. Такой уж это был художник: у него хоть библейские сюжеты, хоть хасидские местечковые видения, хоть цирк, хоть опера, хоть Гоголь, хоть Лафонтен, хоть Париж, хоть Витебск, хоть пейзаж, хоть портрет – все есть единый текст. И это текст о невероятном счастье жизни. Больше того – Шагал позволил себе быть счастливым и в своем искусстве тоже. Может быть, это вообще был самый счастливый художник в мировой истории.