Искусство распознавать чушь. Как не дать ввести себя в заблуждение и принимать правильные решения

Когда Лангер и ее коллеги обращались с просьбой без причины, люди в очереди уступали им место в 60 % случаев. При этом, когда экспериментаторы обращались с просьбой, подкрепляя причиной, не важно настоящей или придуманной, уступчивость выросла до 94 % и 93 % соответственно! Такие показатели становились менее вероятными, когда уступка оказывалась масштабнее (например, просьба пропустить снять копию с 20 страницами вела к уступчивости в диапазоне 24–42 %). И тем не менее уровень 93 % для выдуманной причины – невероятный результат.

Такое же абсурдное открытие сделал социальный психолог Роберт Чалдини. Он дал участникам определенное количество времени для сбора как можно большего количества денег с незнакомых людей на улицах большого города, при этом не устраивая представления[88]. Подавляющая часть успешно выполнивших задание знали волшебное «потому что». Удивительно, но следовавшие за этим слова не играли никакой роли. Единственное, что было важным, насколько часто звучало «потому что».

Иногда контекст влияет на чушеверность, поскольку в области суждений нет объективно установленного стандарта. Воспринимать что-либо точно и четко очень сложно, потому что у нас нет очевидной точки отсчета для восприятия. Владельцы ресторанов и шеф-повара отлично знают этот трюк. В меню можно увидеть чилийского морского окуня, однако точное название рыбы – патагонский клыкач. На самом деле чилийский морской окунь даже не окунь, это треска, но «чилийский морской окунь» звучит намного аппетитнее, чем «морская треска» или «патагонский клыкач». В области искусства, еды или недвижимости, где есть место субъективности и нестабильности, относительно легко убедить людей в собственной компетенции. С другой стороны, вероятно, мне будет сложно убедить вас, что я – спринтер мирового класса, способный побить мировой рекорд Усейна Болта, ведь вам достаточно просто засечь, за сколько я пробегу стометровку, и мой результат (14 секунд) будет на пять секунд медленнее. основополагающий компонент – это уровень уверенности. Убеждение и влияние часто работают лучше всего в условиях неопределенности, поскольку неуверенные люди не ищут четких ответов и, честно говоря, часто знают недостаточно, чтобы определить чушь.

Когнитивная чушеверность: Как мы думаем

Как способы мыслить влияют на нашу чушеверность? Возможно, одна из ключевых ошибок критического мышления, делающая нас чушеверными, это путаница между аргументами и доказательствами. Аргумент – это обоснование, или теория, подкрепляющая утверждения. Он помогает понять, как или почему что-либо происходит, но не показывает и не подтверждает, что это происходит по конкретным причинам. Доказательства, в свою очередь, – доступная информация или факты, показывающие, что убеждение или утверждение является истинным. В случае с ними необходимы проверка и подтверждение. Доказательства требуют систематических наблюдений, проводимых при наличии очевидно и объективно измеримых параметров. Помимо этого, требуют определения демонстрируемых критериев. Если я утверждаю, что самолеты летают, я должен четко определить, что имею в виду под полетом. Как высоко над землей он должен находиться, чтобы можно было сказать, что он летит? И как долго? В максимально приближенных к идеалу условиях мы можем провести диагностические тесты, чтобы определить, летают ли самолеты.

Меня успокаивает мысль, что самолет полетит и безопасно доставит меня туда, куда нужно. Основаны ли мысли на аргументах или на подлинных доказательствах? Я могу сказать, что на самолете можно добраться из Нью-Йорка до Лондона, потому что это – задача самолетов. Или могу пойти дальше, рассказав о крыльях, двигателе, топливе и пилоте, перейти к более тонким деталям физики полета. Однако моя аргументация не служит доказательством. Всех аргументов о возможности полета было недостаточно, чтобы убедить первых пассажиров рискнуть жизнью, забравшись в конструкцию, насчет которой первые авиаконструкторы-экспериментаторы были убеждены: она может лететь, и полетит. Только после того, как братья Райт разобрались в механике полета и представили людям видимые доказательства, что самолеты способны летать, люди поверили в самолетостроение.

Несмотря на то что доказательства можно интерпретировать разными способами, они всегда лучше и убедительнее голых аргументов.

Подкрепленные фактическими данными, доказательства уменьшают возможность положиться на выдуманные аргументы. И когда речь заходит о серьезных вещах, например о том, чтобы доверить свою жизнь пилотам, я уверен: они довезут меня из одной точки в другую, поскольку есть надежные доказательства, что самолеты летают, а не теоретические аргументы или предсказания, что они могут это делать.