Искусство с 1989 года

В искусстве Дин, как и у Александера, создание и разрушение являются неразлучными синергетическими режимами: каждый из них в равной степени ответственен за состояние и структуру произведений искусства, которые время доносит до нас. Похожие тревоги заряжают искусство немецкого художника Ансельма Кифера, а также британского керамиста Грейсона Перри. У Кифера само выживание настоящего и будущего всегда символически поставлено на карту. Вся его художественная продукция, вместе взятая, представляется храбрым исследованием эзотерического осмысления непрестанного создания и разрушения Вселенной, начала и гибели. Зачарованное циклической космологией и оккультными структурами истории, искусство Кифера — это сгущенная компрессия средневековой и модернистской поэзии и теологии, философии и вымысла, которая сопротивляется ограничению параметрами единого традиционного вида искусства. В своей комбинации из живописи, скульптуры и инсталляции 2009 года «Швират ха-келим» |115 | художник предложил то, что представляется воплощением каббалистского понятия «разбиения сосудов» (приблизительный перевод названия работы Кифера) — одновременно травмирующего и величайшего события в концепции генезиса Вселенной, возникновения времени и создания человека, предложенной мистиком из Галилеи Ицхаком Лурией. В «Швират ха-келим» руинированная пирамидальная структура, которая легко могла бы сойти за изветшалые вавилонские ступени или разбомбленный амфитеатр на окраине Багдада, вырастет перед зрителем на парящей поверхности холста, а прямо перед ним на полу галереи разбросаны осколки керамических ваз, — это детрит, оставшийся от катаклизма, случившегося либо еще до начала времен в царстве божественного и, следовательно, положившего начало человеческой истории, либо произошедшего на прошлой неделе в разбитой глубинке между древними врагами.

116. Грейсон Перри

Розеттская ваза. 2011. Глазурованная керамика

Как предполагает название, «Розеттская ваза» (2011) Перри — это капсула времени XXI века, украшенная идиомами и иронией своего века, которые в отсутствие визуальных ключей могут оказаться совершенно нечитабельными для будущих поколений. Если прочность Розеттского камня, оригинальной плиты из гранодиорита II века до н. э., обнаруженной в 1799 году, оказалась решающей для расшифровки египетских иероглифов, то керамические хроники современного менталитета в вопросах вкуса и его зависимости от коммерческих клише, записанные на цилиндрической поверхности анахроничных ваз, представляются осознанно недолговечными. Решив изобразить свои зачастую противоречивые наблюдения над социальными предрассудками на полых сосудах, традиционно используемых для хранения кремированных останков, Перри подчеркнул безусловную эфемерность не только материальной выразительности произведений искусства, но и самой культуры.

117. Билл Вудроу

Не считаясь с историей. 2000. Бронза

Макабрические ноты, едва слышимые за поверхностью произведения Перри, звучат на полную мощь в своего рода гротескном величии бронзовой скульптуры «Не считаясь с историей» (2000) |117 | британского художника Билла Вудроу, занимавшей четвертый постамент на лондонской Трафальгарской площади с 2000 по 2001 год. Произведение состоит из кипы огромных символических предметов, брошенных перед аудиторией с изяществом кувалды. Голова неизвестной упавшей статуи оказалась раздавленной готовым сломить всё и всех под своей тяжестью гигантским антикварным томом, который сам, в свою очередь, вдавливается в постамент зловещими корнями дерева, венчающего композицию. Хочет ли Вудроу, чтобы зрители созерцали неминуемое уничтожение цивилизации природой или же увидели в природе зависимую силу, питающуюся продуктами человеческого сознания (или даже сознанием вообще), — понять невозможно, но на этой самой двусмысленности и строится интерес к работе.

118. Люк Тёйманс

Большой брат. 2008. Холст, масло