Искусство взятки. Коррупция при Сталине, 1943–1953

Веских доказательств, что Никитченко брал взятки, нет, зато в судебных материалах и протоколах есть немало свидетельств, что следователи всеми силами старались «пришить» ему коррупцию. Одновременно Управление кадров ЦК обнаружило за ним политические и моральные прегрешения. В докладе от 8 июля 1948 г. оно указало, что Никитченко совершил «серьезный антипартийный проступок»: скрыл от начальства факт встречи в Германии со знакомой-немкой, работавшей директором научно-исследовательского института в Харькове во время оккупации города. Знакомая и ее муж бежали в Германию перед освобождением Харькова советскими войсками⁶¹. Окончательно предрешив опалу Никитченко, Верховный суд доложил Сталину в октябре 1948 г., что сын судьи несколько недель назад арестован «по обвинению в контрреволюционном преступлении» (в каком именно, не уточнялось)⁶². Совет министров снял Никитченко с должности в Верховном суде 18 июня 1949 г.⁶³ Вероятно, Никитченко несколько лет жил в ожидании ареста, но этого все-таки не случилось.

Еще одной мишенью следователей стал судья Военной коллегии полковник Василий Васильевич Буканов (не путать с Алексеем Бакановым, старшим секретарем нижестоящего военного суда, о котором речь шла выше и чье дело послужило первой искрой, разжегшей скандал). Буканов, сын рабочего, родом из Калуги, воевал в Красной армии в гражданскую войну. В органах суда и прокуратуры работал с 1925 г., был прокурором Раменского района Московской области до 1937 г., когда получил пост председателя Московского областного суда. В 1938 г. он стал членом Верховного суда СССР. Буканов служил в Военной коллегии Верховного суда до 1946 г., затем его направили в Советскую военную администрацию в Восточной Германии (СВАГ), где он занимался реорганизацией немецкой судебной системы⁶⁴.

6 октября 1948 г. Прокуратура СССР информировала секретаря ЦК Кузнецова, что у следователей есть сведения о незаконном получении Букановым подарков за помощь в делах, которые поступали к нему в Военную коллегию. По словам прокуратуры, Буканов начал брать взятки в 1944 г. и с тех пор постоянно участвовал в различных махинациях⁶⁵. В результате Буканова сняли с поста в Германии и вернули в Москву. В феврале 1949 г. следователи прокуратуры стали задавать ему вопросы, но до 5 сентября не арестовывали. После ареста его 9 месяцев держали в камере, не вызывая на допрос⁶⁶. Через несколько месяцев Буканову предъявили обвинения в получении ряда взяток по разным делам. Он неизменно все отрицал. Больше года прошло с момента ареста Буканова до его первого процесса 24-25 ноября 1950 г., когда суд признал его виновным в получении взяток⁶⁷.

Дело Буканова представляет собой пример того, как работники прокуратуры запугивали судей, обвиняемых во взяточничестве. Следователи сильно преувеличивали весомость слабых доказательств, использовали сомнительные методы, беря показания у пристрастных свидетелей и выжимая признания у обвиняемых. (Вообще во множестве дел наблюдается удивительная созвучность жалоб на принудительные методы прокуратуры.) По словам следователей, Буканов участвовал в крупной схеме взяточничества вместе с судьей Верховного суда РСФСР П. М. Шевченко. Но Шевченко, выступая свидетелем на втором процессе Буканова, рассказал судьям, что дал показания против последнего только под агрессивным нажимом следователей, «при ночном допросе в тяжелой тюремной обстановке», когда у него не осталось ни физических, ни душевных сил отрицать ложные обвинения⁶⁸. Заявив, что лгал на первом процессе, Шевченко изменил показания и теперь настаивал на невиновности Буканова⁶⁹.

Другой свидетель по делу Буканова, И. М. Лебедев (следователь Московской областной прокуратуры), также засвидетельствовал попытки заставить его оговорить Буканова. Лебедев поведал суду, что главный следователь Голинков на 7 месяцев запер его в карцере, добиваясь от него признания выдуманных обвинений⁷⁰. Голинков хотел, чтобы он дал показания на одного или нескольких судей⁷¹. По мнению Лебедева, прокуратура толкала его на лжесвидетельство, «чтобы создать фигуры больших взяточников»⁷². Голинков сказал Лебедеву, что тот мелкая сошка, а следствие главным образом интересуют судьи Шевченко и Буканов⁷³.

На своем втором процессе Буканов напомнил судьям, что никогда не был «врагом». И, уж конечно, не грешил либерализмом. Он справедливо заметил, что вся его карьера построена на борьбе с врагами революции: «Я всю свою жизнь прожил честно, и совесть у меня чиста. Я один из активнейших участников гражданской войны и разгрома правотроцкистского блока, а также чистки партии. Я ни в чем не виновен и не хочу, чтобы мое потомство было мною опорочено»⁷⁴. В конечном счете с него сняли все обвинения, но до этого ему пришлось перенести почти два года тюрьмы, неоднократные допросы и два судебных процесса. «Непонятно мне – кому нужно осуждение меня?» – спросил у судей Буканов⁷⁵.

«Открыть ворота Ульриху»