Искусство XX века. Ключи к пониманию: события, художники, эксперименты

Если Сезанн заявил, что картина и реальность могут отличаться, то благодаря африканским маскам и скульптурам Пабло Пикассо понял, что имитация в действительности может вообще не быть целью искусства. На протяжении двух с половиной тысячелетий (с небольшим перерывом на Средневековье) в основе западноевропейской культуры лежал принцип подражания жизни, названный греками мимесисом. На латинском языке бытовало выражение «искусство – обезьяна природы», которое подчёркивает подражательную функцию искусства. Выставка африканской скульптуры дала понять, что может быть и по-другому. Африканские статуи носят ритуальный характер и должны заведомо отличаться от реального тела человека – этим подчёркивается сакральность изображённого, его причастность к потустороннему миру. Вырубленные грубыми инструментами из дерева, африканские статуи поражают массивностью и странной диспропорцией, которая в таком виде никогда не применялась в западной культуре. Размеры частей тела в таких статуях не соответствуют друг другу: одни выполнены мощными, крупными – шея, голова, ноги, – а вот корпус и руки, наоборот, могут быть очень тонкими. Африканский мастер будто собирал фигуру, одновременно используя несколько наборов конструктора с деталями разных масштабов. Увлёкшись этими приёмами, Пикассо активно экспериментировал над изображением тела по-новому, часто воспроизводя в живописи эффект грубо вырубленной статуи. Поэтому начальную стадию кубизма называют «африканским периодом», он пришёлся на 1907–1908 годы.

Сидящая пара. Мали. XVIII–XIX вв. Метрополитен-музей, Нью-Йорк

Статуя вождя племени. До 1869 г., Ангола. Метрополитен-музей, Нью-Йорк

Вооружившись новым знанием, Пикассо выработал новый метод работы, когда любой объект мысленно разбирался художником на части до самых базовых, далее неделимых элементов. Затем эти элементы, превращённые в геометрическую фигуру, снова собирались в единый объект, но теперь он сильно отличался от своего первоначального вида. Так кубизм победил мимесис.

Пабло Пикассо. Обнаженная с поднятыми руками. Авиньонская танцовщица. 1907 г. Частная коллекция

Трактовать природу в виде простейших геометрических форм – кубов, цилиндров, конусов и сфер – призывал ещё Поль Сезанн.

Однако он рассматривал эти формы скорее в качестве ориентира, чтобы организовывать в картине порядок и равновесие, но не предполагал, что объекты полностью превратятся в геометрические фигуры.

Вскоре к кубистическим экспериментам присоединился Жорж Брак, до этого увлекавшийся практиками фовизма. К 1908 году фовисты расстались, а маятник авангарда качнулся от цвета к форме. В работах Брака видны прямые заимствования мотивов и цветовой гаммы картин Сезанна, но все объекты непосредственно составлены из кубов, цилиндров, пирамид, иногда разбиты штрихами-линиями, обозначающими деревья. Всё вместе напоминает конструктор гораздо сильнее, чем у мастера постимпрессионизма. Это усиление приёмов, открытых когда-то Сезанном, дало кубизму образца 1908 года название «сезанновский период».

Жорж Брак. Дома в Эстаке. 1908 г. Художественный музей, Берн

Пабло Пикассо. Портрет Даниэля Анри Канвейлера. 1910 г. Чикагский институт искусств, США

Кубизм развивался очень быстро, идя от создания предметов в виде явных геометрических фигур к формам более расщеплённым. Предметы дробились всё сильнее и сильнее, распадаясь на осколки. Именно такое впечатление производит характерный для этого времени портрет Анри Канвейлера, где в мелких сращённых кусочках просматривается изображение худого человека в тёмном костюме с галстуком, в белой рубашке, с зачёсанными назад волосами и сложенными руками. Пикассо сравнивал подобные работы с треснувшим зеркалом, в котором изображение раскололось на сотни частиц, но осталось единым.

Принцип создания картины, когда фигура распалась на элементы, но не утратила цельности, назван аналитическим кубизмом.

Написанные предметы здесь кажутся показанными сразу с нескольких ракурсов, будто зритель взял их в руки и рассматривает с нескольких сторон одновременно. Предметы с показанными под разными углами фрагментами узнаваемы, так что подобный уход от копирования реальности не превратил картину в абстракцию.

По-прежнему узнаваем объект и на таких картинах, как «Скрипка и газеты» Жоржа Брака, где цельность предмета полностью нарушена. Скрипка разобрана на части и не собрана обратно. Вместо этого на плоскости холста в свободном порядке расположены её детали – одни очерчены лишь контурами, в изображении других видна фактура дерева. Предмет распался, некоторые его части поменялись местами, и все оказались на первом, и единственном, плане картины. Такому варианту кубизма дано название синтетический.