Читаем Искусство XX века. Ключи к пониманию: события, художники, эксперименты полностью

Жорж Брак. Скрипка и газеты. 1912 г. Художественный музей, Филадельфия


Пабло Пикассо. Гитара, ноты и бокал вина. 1912 г. Художественный музей Макнея, Сан-Антонио

Картины синтетического кубизма напоминают коллажи.

Пикассо и Брак экспериментировали над созданием настоящих коллажей, добавив к изображению предметов материалы, не созданные посредством живописи. Так кубизм заставил картину выйти за живописные рамки. В картине «Гитара, ноты и бокал вина» кроме красок использованы обои, ноты, цветная бумага, кусок газеты. Бокал вина изображён графически на отдельном листке и также встроен в коллаж. Таким образом, натура оказалась включённой в картину, и границы между ними стали зыбкими.


Соня Делоне. Рынок в Миньо. 1915 г. Частная коллекция

Течением, в котором проявился сходный принцип создания картины, стал орфизм. Придуманное поэтом Гийомом Аполлинером, это название не раскрывает особенностей творческого метода, применявшегося художниками. В основе орфизма лежит распределение цветных форм по плоскости холста. Формы представляют собой концентрические круги или прямоугольники, разделённые на сектора, каждый из которых имеет свой цвет. Краски в этих секторах лежат таким образом, что создаётся иллюзия движения цвета – он постепенно меняется от светлого оттенка к тёмному. По сравнению со сдержанной серовато-охристой палитрой кубистов, краски в орфизме очень яркие и жизнеутверждающие. Художники этого направления заявляли, что цвет должен преобладать и над формой, и над сюжетом. Таким образом, орфизм можно рассматривать как нечто переходное между кубизмом и абстракцией.

Фрагментарность, соединение не связанных напрямую элементов реальности стали ещё одной большой тенденцией в культуре.

Сам мир будто распался на тысячи осколков и предстаёт таковым не только в живописи, но и в литературе начала XX века.

Французский писатель Марсель Пруст в романе «В поисках утраченного времени» описывает лишь разрозненные фрагменты реальности, возникающие в его памяти непоследовательно, не складывая их в привычное повествование. Эти же приёмы использовали Джеймс Джойс, Вирджиния Вулф и другие писатели. После разрушения единой и целостной картины мира искусство собирает её осколки, уже не пытаясь показать жизнь объективно и целиком.

Путь кубизма не закончился произведениями 1914 года, этот метод лёг в основу дальнейших поисков Пикассо, о которых будет идти речь в следующих главах. На протяжении первой половины XX века многие художники пробовали себя в кубизме, поскольку он стал не просто модным экспериментальным направлением, а новым методом воспроизведения действительности.

Абстракционизм

Если Сезанн рассматривал геометрические формы как подспорье, позволяющее сделать объект изображения более структурированным и упорядоченным, а Пикассо и Брак уже конструировали объекты из кубов, сфер и цилиндров, то изобретатель абстракционизма Василий Кандинский избавился от объекта вовсе. В его картинах геометрические фигуры перестали складываться в узнаваемые предметы.

С конца XIX века искусство постепенно избавлялось от многих привычных для него свойств.

От сюжета и морализаторства, от лишних деталей, точной передачи фактур, объёмов, иллюзии глубины, придя к цели показать нематериальное, духовное, невыразимое словами. Финальной точкой на этом пути стал абстракционизм, или беспредметное искусство.

Поставив перед собой цель выразить внутренний, невероятно сложный мир человека, художники осознали, что облечь его в конкретный образ не представляется возможным. Предмет не позволял духу освободиться окончательно, и абстракционисты подарили ему свободу.

В начале своего пути Кандинский, тесно связанный с символизмом и экспрессионизмом, разделял стремление выразить эмоцию, движение души с помощью живописи. Важнейшей её силой он считал цвет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение
Искусство на повестке дня. Рождение русской культуры из духа газетных споров
Искусство на повестке дня. Рождение русской культуры из духа газетных споров

Книга Кати Дианиной переносит нас в 1860-е годы, когда выставочный зал и газетный разворот стали теми двумя новыми пространствами публичной сферы, где пересекались дискурсы об искусстве и национальном самоопределении. Этот диалог имел первостепенное значение, потому что колонки газет не только описывали культурные события, но и определяли их смысл для общества в целом. Благодаря популярным текстам прежде малознакомое изобразительное искусство стало доступным грамотному населению – как источник гордости и как предмет громкой полемики. Таким образом, изобразительное искусство и журналистика приняли участие в строительстве русской культурной идентичности. В центре этого исследования – развитие общего дискурса о культурной самопрезентации, сформированного художественными экспозициями и массовой журналистикой.

Катя Дианина

Искусствоведение