Исландия

Проснувшись впервые в этом пустом бараке, как здесь выражались – в црифе, я снова ощутил, как плита зноя начинает давить на крышу, на плечи, затылок. Ферма находилась неподалёку от Иерихона, я был там когда-то на раскопках, и мне всё время вспоминались руины с домашним алтарём, где был найден череп со вставленными в глазницы ракушками и обмазанный глиной до телесного правдоподобия. Культ предков сквозил через почву пустыни, и повсюду казалось, что из недр к тебе тянется смерть – влекущая субстанция страха и покоя. Но что-то во мне повернулось, и я встал на ноги, едва справляясь с головокружением. Я шагнул к столу и приложился к чайнику. Нашёл и натянул шорты и открыл холодильник, где в морозилке обнаружил банку пива. Замёрзшее пиво не вытряхивалось из отверстия. Снова захотелось умереть, и, распахнув дверь, я сделал несколько шагов под солнце к стоящему посреди двора ослу. Сквозь зной с другой стороны двора ко мне направился человек и встал передо мной, глядя в упор.

– Я Саймон Чествик. Ветеринар. У меня беда.

– Ну да, по доброй воле здесь не окажешься, – сказал я.

– Я этот аккумулятор полдня из города на попутках вёз. А теперь выясняется, что полярность перепутал.

Я более или менее понял, о чём речь, и пошёл вслед за человеком, чтобы уставиться вместе с ним на машинные внутренности под капотом. Через какое-то время я сообразил отвинтить болты кабельного крепежа и накинуть клеммы в правильном порядке.

Toyota Hilux, древняя, как я сам, завелась, и Саймон, разгоняя индюшек, проехался в облаке пыли по двору. Затем сдал задним ходом и, не заглушив мотор, вышел из машины. Он сосредоточенно пожал мне руку, поправляя ладонью кипу. Это был высушенный солнцем, жилистый, как ствол оливкового дерева, человек лет шестидесяти.

– Благодарю вас. Один бы я весь день провозился.

– Подумаешь, бином Ньютона.

– Я бы точно не сообразил. Пойдёмте ко мне, глотнём чего-нибудь в честь наступающей Субботы.

– Спасибо, – сказал я, – но мне кажется, я уже перебрал в честь пятницы.

– Хлопнуть стаканчик вам точно не помешает, – заметил Саймон.

– Всё равно для меня рановато, – возразил я, гадая, оттаяло ли пиво.

– Послушайте, Суббота – великий день. Пойдёмте, здесь недалеко.

Я подумал и понял, что достаточно сейчас беспомощен, чтобы смириться с обретением нового приятеля. Я пожал плечами и поплёлся за ним куда-то на другой конец фермы.

В бараке Саймона было темно и прохладно. Хорошо работающий кондиционер с шипением гнал воздух. Все стены были заставлены стеллажами с книгами, пол и диван с кушеткой застелены коврами. Резная мебель под старину, книги по медицине и религии, миловидная женщина в кресле-качалке у торшера.

– Михаил, это Рая, – сказал Саймон. – Рая, этот волшебник починил нашу машину, без него бы я не справился.

Женщина всплеснула руками, отложила книгу и встала поприветствовать меня. Я протянул руку, но Рая сказала:

– Я не прикасаюсь к мужчинам, но необычайно рада видеть вас. Господь послал вас нам. Вы и есть тот самый геодезист, о котором рассказывала Эрна?

Я признался, что да, и она улыбнулась, сказала, что ей очень приятно. Потом добавила, чтобы я заходил в любое время, для меня дверь всегда открыта и пусть я не стесняюсь.

Потом я пошёл за Саймоном на кухоньку. Саймон вынул из холодильника бутылку «Столичной» и пакет томатного сока.

– Милая, ты с нами? – крикнул он в гостиную.

Рая ответила положительно, и Саймон достал третий стакан. Затем плеснул во все три сока, слил понемногу в каждый по лезвию ножа подмороженной густой водки и с сосредоточенностью фармацевта капнул из пузырька табаско.

– Рая называет это русским коктейлем, – сказал он, протягивая мне стакан. – Она родом из России, ей море по колено. Я взял её с кучей детей, теперь они выросли, но вся наша жизнь была наслаждением.

Мы вернулись в гостиную, я сел на кушетку, а Саймон примостился на крохотной табуретке напротив.

– Чем занимаетесь, Миша? – спросила по-русски Рая.

– Да вроде как в командировке, – сказал я и осушил стакан. – Наверное, я здесь надолго, пустыня суеты не терпит.

– Они снова решили строить дорогу? – спросил Саймон.

Я потрогал челюсть и прислушался к жару, разлившемуся по животу.

– Странно, – сказала Рая. – Зачем нам дорога? Тоже мне, нашли куда деньги потратить.

Я объяснил, что сам не понимаю, зачем нужна дорога, что у меня, в общем-то, заказов не густо, а тут хоть постоянная на какое-то время появилась работа, так что раз уж так получилось, то я не премину воспользоваться ситуацией и постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы спроектировать траекторию дорожного пути наилучшим образом.

– Но проблема состоит в том, что в техническом задании не указан конечный пункт, а только направление – восток, в глубину пустыни. Я сначала пытался возражать, но мне было сказано, что я вправе выбирать траекторию, вести дорогу по своему разумению. Мне кажется, они передумают, когда приедут проверять съёмку. Но делать нечего, надо работать. Как говорится, дают – бери, бьют – беги.