Исландия

В целом первое впечатление о LA – это ар-деко, тускло-медная с завитушками замшелость, затёртое изображением зеркало, в которое неловко глядеться, потому что не узнаёшь себя. Таинственное зеркало, преломляющее действительность в киноленту.

Как отделить город от искусства, от кино, которым он создан? Как отделить зеркало от того, кто глядится в него?

Поразительный эффект производит изобретённый Дэвидом Линчем особый страх – в этом есть что-то античное: поголовная уязвимость человеческого воображения. Эффект ужаса – освобождающий момент искусства, он избавляет человека от собственных кошмаров, по крайней мере ослабляет их, ибо это уже произошло. Линча я принимаю (не путать с бессмысленным «понимаю») полностью. В целом его фильмы о том, что меня занимает чрезвычайно, – об опасности иллюзий, которые искусство выстраивает для нас, наполняя соты своей высоченной, стремящейся в безвоздушную стратосферу башни – мёдом представления. Линч – это не только катастрофа обрушения этой башни, он ещё и трагедия Иова, причём самого широкого спектра сюжетов, включая гибель хора, привлечённого посеянной иллюзией в Чёрный Вигвам. Но об этом стоит более подробно, и без «Бульвара Сансет» и «Китайского квартала» нам, конечно, будет не обойтись. Как и без ключевой фигуры Лос-Анджелеса – Уильяма Малхолланда. Последний, в сущности, обеспечил город водой – жизнью, он создал этот город, но успех его обернулся в конце концов катастрофой. В 1928 году, через несколько часов после инспектирования им дамбы св. Франциска, её прорвало, и это стало самой разрушительной техногенной катастрофой в истории США XX века: наводнение унесло жизни свыше шестисот человек. Малхолланд был очень состоятельным человеком, его имя носит проложенное в 1924 году шоссе Малхолланд-драйв, соединяющее мегаполис с рядом прибрежных пригородов. Это шоссе, ведущее, согласно Линчу, в никуда, в то самое любовное небытие, созданное нашими иллюзиями, – место жизни многих современных кинозвёзд, и символизирует для города то же, что и Сансет-бульвар, где жили многие звёзды ещё немого кино.

Уильям Малхолланд стал прототипом Холлиса Малрэя, главного инженера Лос-Анджелеса 1930-х годов, в детективе Романа Полански «Китайский квартал». Да, стоит только подумать о Дэвиде Линче, как передо мной всплывает прикрытый загадочной завесой Лос-Анджелес. Малхолланд-драйв не менее интенсивно, чем «Китайский квартал» и «Бульвар Сансет», насыщает город пеленой нуара. Он повествует примерно о том же – об иллюзиях искусства. Так кто на самом деле инженер Малхолланд, почему Полански берётся за эту фигуру, а Линч позже делает его символом своего варианта «Бульвара Сансет»? Малхолланд – ключевая фигура города, он тоже из низов, из ниоткуда, как и героиня Линча, так же, как и она, ставшая в конце концов с помощью фантазии сочинителя знаменитой актрисой, – добивается успешной карьеры в LA и потом претерпевает страшное пикирование – падение мрачности совершенно мистической. Надо думать, что притчевый смысл здесь не один, но главный – в том, что успех всегда суть иллюзия, что судьба Иова наготове для каждого.

* * *