Исландские пряди

Коли волн оленя
ворог[981]

службу нашупримет, в радость скальду
мир весь разом станет.
Жизнь и смерть мне с Финном
да с тобой, о тарчей
змей гонитель[982], милы. —
Так взойдем ж на струги![983]

— Да, — сказал конунг, — твой поступок ясно показывает, что ты мало печешься о своей жизни, когда добиваешься того, к чему стремишься[984]. И сдается мне, ты не уступишь своего места без боя. А как тебя зовут?

Тормод назвал себя, — «и я побратим Торгейра сына Хавара».

Конунг сказал:

— Должно быть, ты удачливее Торгейра, однако похоже, что на твою долю еще выпадет немало несчастий, так как, я вижу, ты человек молодой. Сколько ж убийств ты успел совершить?

Тормод произнес вису[985]:

Шесть шестов шелома[986]
уложил — теснили
Тюра рукояти[987]

;знать, и я — вояка.
Тридцать зим едва мне
минуло, но клёнам ,
дротов[988] всё ж крушим мы
черепа, не дрогнув.

Конунг сказал:

— Следовало бы позаботиться о том, чтобы тебе не пришлось дожидаться еще тридцать зим. Однако от смерти подобных людей только вред, поскольку, как видно, ты — большой скальд.

Тормод отвечает:

— Как долго мне еще предстоит прожить, теперь во многом зависит от вас, но все же я ожидаю, что ради своего друга, Торгейра сына Хавара, моего названого брата, вы поступите со мной по-хорошему. Я потому и уехал из Исландии, что был уверен, что ты захочешь, чтобы кто-нибудь отомстил за твоего дружинника и друга, Торгейра сына Хавара, и я знаю, что никому больше, чем мне, не пристало отомстить за него, получив для этого твою поддержку.

Конунг сказал:

— Коли ты здесь потому, что искал встречи со мной, возвращаю тебе твою голову. А теперь я хочу, чтобы ты отправлялся своим путем, и я не стану тебе в этом препятствовать.

Тормод отвечает:

— То, что ты даровал мне жизнь, мало что для меня значит, так как Норвегии я не знаю, и я не собираюсь посещать никакого другого конунга, кроме тебя. Так что сделай одно из двух: либо возьми меня к себе, либо вели убить.

И вот благодаря заступничеству епископа и Финна, а также оттого, что он и сам проникся симпатией к Тормоду, конунг сказал:

— Встань, Тормод. Отныне ты должен будешь расплачиваться со мной за того человека, которого ты убил, своей службой. Ты вполне годишься, чтобы выполнять мои поручения.

Тогда Тормод сказал вису:

У колен владыки
коротает коли
век, тому отваги
надо бы поболе.
Мало нас, кто с князем
смел, хоть мы не трусим, —
знает всяк, — мне ж дело
ведомо другое[989]

.

Конунг отвечает:

— Твои стихи — недурная забава. И я все же не думаю, что в конце концов ты окажешься неудачливым человеком.

Тормод остался с конунгом, и тот относился к нему тем лучше, чем дольше Тормод находился при нем, поскольку конунг убедился, что никто не мог сравниться с ним в храбрости.

ПРЯДЬ ОБ АСБЬЁРНЕ ТЮЛЕНЕБОЙЦЕ {36}

Множество песней, которые были сложены о жизни и правлении святого Олава конунга такими скальдами, как Оттар Черный[990], Сигват скальд[991], Гицур Воспитатель Золотых Ресниц[992], Торфинн Рот[993], — собственными его дружинниками, а также Ховгарда-Рэвом[994], Эйнаром сыном Скули[995] и многими другими, ясно и правдиво указывают на то, что сага о святом Олаве конунге и его воинах истинна, и в ней нет ни преувеличений, ни добавлений, как это бывает во многих древних повествованиях, тех, что рассказывались за пределами страны или в отдаленных землях. И хотя здесь и приводится немало историй, которые, как может поначалу показаться, не имеют явного отношения к этой саге, тем не менее все они еще до ее завершения приходят к одному и тому же, поскольку они служат прославлению святого Олава либо за творимые им чудеса, либо за его достославные деяния и подвиги, отвагу и бесстрашие, что и будет показано в последующих рассказах и историях[996].

Асбьёрн встречается с Ториром Тюленем, конунговым управителем

Одного человека звали Сигурд сын Торира, он был братом Торира Собаки с Бьяркей[997]. Сигурд был женат на Сигрид дочери Скьяльга, сестре Эрлинга[998]. Их сына звали Асбьёрн. Пока Асбьёрн рос, он подавал большие надежды. Сигурд жил в Эмде на мысе Трандарнес[999]. То был человек очень богатый и весьма уважаемый. Однако он не служил конунгу, а потому из двух братьев Торир пользовался большим почетом, поскольку он был лендрманном[1000] конунга. Но дома в своем хозяйстве Сигурд жил ничуть не в меньшем достатке.