Исландские пряди

— Всем вам ясно и заметно, какая мною овладела болезнь и что от этой хвори мне уже не исцелиться. Поскольку же я хочу, чтобы после меня эта держава управлялась хорошо и рачительно, и я не знаю в моем королевстве никого, кто больше бы годился на то, чтобы стать вашим верховным правителем, чем Харальд сын Гудини, который находился при мне некоторое время и показал себя достойнейшим мужем во всех испытаниях и опасностях, которые нам выпали, и заслужил уважение благодаря своим доблестям и умениям, в чем, как я считаю, он не уступает большинству конунгов и прочих предводителей, я сегодня целиком и полностью наделяю его ранее принадлежавшим мне королевским достоинством и обращаюсь к каждому из вас, чтобы вы отныне воздавали ему положенные конунгу почести и выказывали ему должное повиновение.

Вскоре после этого конунг скончался[1439].

После смерти Ятварда конунга правителем в Англии стал Харальд сын Гудини, как об этом рассказывается в саге о Харальде сыне Сигурда. Там также говорится о том, что Тости и другие братья Харальда сына Гудини желали править в Англии вместе с ним, однако не получили власти. Тогда Тости ярл отправился в Данию повидаться со Свейном конунгом, своим родичем, и ему был оказан радушный прием. Тости спросил Свейна конунга, не собирается ли тот претендовать на власть в Англии.

Конунг говорит в ответ:

— Не буду скрывать, что прежде я думал об этом, однако теперь мне кажется, что все хорошо устроилось, раз правителем там стал Харальд конунг, мой родич, поскольку мы с ним двоюродные братья[1440].

Тости отвечает:

— Многие там в стране и в его совете поговаривают, что я и мои братья владеем третью страны.

Конунг отвечает:

— В таком случае сдается мне, что Харальд не единственный конунг в Англии, раз треть ее принадлежит вам.

Тости сказал:

— Ежели вы пожелаете пойти войной на Англию, я и мои братья[1441] окажем вам поддержку и всю ту помощь, какая только в наших силах, в случае если вы захотите возглавить поход, но при условии, что, когда мы завоюем страну, вы поставите нас править ею. Мы будем платить вам подать и передадим вам страну, если вы этого потребуете.

Конунг отвечает:

— Я обдумаю свой ответ, — и говорит, чтобы тот остался у него на зиму.

Тости не терпелось поскорее узнать, увенчалась ли успехом его поездка.

Как-то раз осенью конунг поехал верхом на пир, а с ним и Тости. Случилось так, что они сделали привал у одного моста, чтобы поесть. У конунга была пастушья собака, и он захватил ее с собой. Ей дали кусочек хлеба. Собака убежала на мост и увидала свое отражение в воде, и ей показалось, что там другой пес, а в зубах у него другой кусок хлеба. Тогда она прыгает с моста в воду, чтобы отнять хлеб у того пса, но, оказавшись в воде, теряет свой хлеб и выбирается на берег ни с чем.

Конунг сказал Тости:

— Ты видал, что произошло с моей собакой?

Тости сказал:

— Я не следил за ней.

Конунг сказал:

— Ей показалось, что она увидала в воде другую собаку и что у той в зубах был кусок хлеба, и она решила, что сумеет отобрать у нее хлеб, и прыгнула за своей тенью, а потом вернулась на берег без обоих кусков[1442]. И теперь я знаю, что со мной может произойти, если я отправлюсь в Англию. Я увижу там свою тень, но когда я ворочусь оттуда, может статься, что Харальд конунг[1443] опередил меня, и тогда я не смогу сохранить и этой державы. Я даю тебе нынче свой ответ: я не поеду в Англию, поскольку намерен оставаться конунгом в Дании, пока это угодно Богу, и мне не следует притязать на большее. Так что ты, Тости, поезжай к Харальду конунгу.

Тот так и сделал.

Осенью, еще до приезда Тости в Норвегию, Ториру из Стейга приснился сон[1444]. Он поведал о нем своим людям и попросил их истолковать его. Он рассказал, что ему казалось, что он стоит на тинге, на котором был Харальд конунг. Он восседал на таком огромном престоле, что тот занимал собой всю Норвегию, сам же конунг был настолько велик, что тело его не вмещалось в этот престол и торчало из него во все стороны.