Исландские пряди

Перед тем как братья расстались, Ивар сказал Торфинну, чтобы тот передал от него Оддню дочери Иона, чтобы она дожидалась его и не выходила ни за кого другого, потому что ни одна женщина не пришлась ему по душе больше, чем она.

После этого Торфинн отправляется в путь и благополучно прибывает в Исландию. Он решает сам посвататься к Оддню и берет ее в жены. А спустя некоторое время возвращается Ивар, узнает об этом, и кажется ему, что Торфинн плохо с ним обошелся. Ничто его не радует, и он опять уезжает к конунгу и живет там в большом почете, как и прежде.

Ивар стал теперь мрачен, и когда конунг заметил это, он призвал его к себе и спросил, отчего он так невесел:

— А ведь прежде, когда вы бывали с нами, ваши речи доставляли нам немалое развлечение. И я не потому допытываюсь, в чем дело, что опасаюсь, что это мы тебя чем-то обидели. Ты слишком умен, чтобы вообразить себе то, чего нет. Ответь же мне, что у тебя за забота?

Ивар отвечает:

— Не могу я, государь, рассказать вам о том, что меня печалит.

Конунг сказал:

— Тогда я сам догадаюсь. Может быть, ты с кем-нибудь не поладил?

— Не в том дело, государь, — говорит Ивар.

Конунг сказал:

— Или ты счел, что я выказываю тебе меньше уважения, чем ты заслуживаешь?

— Не в том дело, государь, — отвечает тот.

— В таком случае не приглянулось ли тебе здесь в стране что-нибудь такое, — говорит конунг, — что тебе непременно захотелось заполучить?

Он отвечает, что это не так.

— Час от часу не легче, — говорит конунг. — Может быть, ты желаешь, чтобы я дал тебе какое-нибудь владение?

Он и это отрицал.

— Тогда нет ли у вас в стране какой-нибудь женщины, — говорит конунг, — по которой ты сохнешь?

Тот отвечает:

— Так и есть, государь.

Конунг сказал:

— Не печалься об этом. Как наступит весна, поезжай домой. Я дам тебе денег и письмо с моей печатью для тех, кто за нее в ответе, и я не знаю никого, кто устоял бы перед нашими дружескими увещеваниями или угрозами и не выдал ее за тебя.

Ивар ответил:

— Не бывать этому.

Конунг сказал:

— Напротив, так и будет, — говорит он. — И скажу тебе больше: даже если она уже отдана другому, я, если захочу, все равно добуду ее для тебя.

Ивар ответил:

— Дело обстоит еще хуже, государь. Муж этой женщины — мой брат.

Тогда конунг сказал:

— В таком случае оставим это, — говорит он. — Вот как мы поступим. После Рождества я поеду по пирам[1608], и ты поезжай со мной. Наверняка ты встретишь там немало благородных женщин, и если только они будут не королевского рода, я сосватаю тебе любую.

Ивар ответил:

— Трудность в том, государь, что всякий раз, когда я вижу красивых женщин, они напоминают мне ту, которой я лишился, и от этого горе мое только возрастает.

Конунг сказал:

— Тогда я дам тебе какое-нибудь владение, как предлагал прежде, чтобы это тебя утешило.

Тот отвечает:

— Не по душе мне это.

Конунг сказал:

— Раз так, я дам тебе денег, чтобы ты мог отправиться в торговую поездку в другие страны, куда тебе только заблагорассудится.

Тот говорит в ответ, что не хочет и этого.

Тогда конунг сказал:

— Ума не приложу, что еще тебе предложить: похоже, я уже перебрал все, что мог. Остается только одно, и это сущая безделица по сравнению с тем, что я хотел для тебя сделать, однако никогда не известно, что больше подойдет. Приходи ко мне потолковать каждый день, как уберут столы[1609], если только я не буду занят важными делами. Будем разговаривать с тобой об этой женщине, сколько захочешь, пока ты не придешь в себя, и я стану уделять время нашим беседам, потому что случается, что люди находят облегчение своему горю, говоря о нем. И кроме того, ты ни разу не уйдешь от меня с пустыми руками.

Ивар отвечает:

— На это я готов согласиться, государь, и спасибо за вашу настойчивость.

После этого всякий раз, когда конунг не был занят важными делами, он беседовал с Иваром об этой женщине. И вскоре это помогло, и Ивар излечился от своей печали гораздо раньше, чем можно было ожидать. Радость вернулась к нему, и стал он веселым, как прежде.

И он так и остался с Эйстейном.

ПРЯДЬ О ТОРДЕ ЗОЛОТОЙ АСЫ {67}

В дни правления конунга Эйстейна сына Магнуса Голоногого[1610] приехал из Исландии человек по имени Торд. Он был родом с Восточных Фьордов[1611] и беден. Человек он был многообещающий и превзошел своего отца. Был он не из тех, кто отступал перед равными. Торд был хороший скальд.

Когда он прибыл в город[1612], у него было совсем немного денег, чтобы платить за постой. Вечером он зашел в усадьбу к одной женщине по имени Аса. Она была родовита и очень богата. Ближайшими ее родичами были люди с Бьяркей[1613] — Видкунн сын Йона[1614], а также другие из этого рода. Она пустила к себе Торда на время. Тот знал толк в развлечениях и умел угодить Асе. Дела шли хорошо, и он провел там зиму и пользовался тем большим почетом и любовью, чем дольше там оставался, и многие поговаривали, что между ними самая что ни на есть близкая дружба. Они подолгу сидели и беседовали с глазу на глаз. Аса была немолода.

Весной она сказала Торду, что он пришелся ей по душе.