Исландские пряди

Так продолжалось, пока Орму не минуло восемнадцать лет. В тот год стояла такая суровая зима, что замерзли пастбища. У Сторольва было очень много скота, и со временем запасы сена у него стали иссякать, да так быстро, что он уже подумывал о том, что, если не найти выхода из положения, придется ему зарезать свою скотину. Ни у кого в округе сена было не достать, только у Дуфтака его было в избытке, однако он не желал ни с кем делиться. В ту пору отношения между ними были не слишком дружеские.

Позднее зимой, когда скотина изрядно изголодалась, Сторольв посылает Орма, своего сына, к Дуфтаку раздобыть у него сена. И вот Орм отправляется повидаться с Дуфтаком и просит его продать ему сена, но тот отвечает, что у него ничего нет на продажу. Орм, однако, продолжал настаивать, и тогда Дуфтак сказал, что, если ему так хочется, он может получить столько сена, сколько способен унести, — «и если каждый в округе даст тебе столько же, все же вам кое-что перепадет».

— Не больно-то щедрое предложение, но я согласен. Откуда брать сено?

— На дворе стоят два стога, — говорит Дуфтак, — в одном — четыре сажени в обхвате, в другом — две, да поперек будет добрых две сажени и почти столько же в вышину, разве что он успел немного осесть. Возьми себе сена из того стога, что поменьше.

— Схожу-ка я прежде домой за веревкой.

Он так и сделал и рассказал своему отцу, как обстоит дело.

— Это всего лишь жалкая подачка, — говорит Сторольв, — и он за нее ничего не получит. Но сдается мне, будет разумнее, если я пойду за сеном вместо тебя, потому что я способен унести больше.

— Нельзя, — сказал Орм, — ведь он готов дать столько сена, сколько смогу унести я.

— Хоть ты и мало на что годишься, придется тебе на этот раз напрячь все силы, — говорит Сторольв.

Орм уходит, идет в кладовую, берет десяток веревок из конского волоса, снимает с них пряжки и связывает их в длину и в толщину так, что из них получилась одна. Потом он возвращается в Лес[590], заворачивает во двор, где стояло сено, и заходит туда, поломав ворота. Он направляется прямиком к стогу, что побольше, и сбрасывает с него торф и подгнившее сено. Затем он наклоняется, приподымает стог над землей, подсовывает под него веревку, продевает ее в пряжку и перетягивает ею сено. После этого он присел и взвалил эту связку себе на плечи — некоторые рассказывают, что прежде он водрузил на нее тот стог, что поменьше. С этой поклажей он отправился домой на Сторольвов Пригорок. Хозяин был на дворе и увидал его. Он сильно удивился, и ему пришлось признать, что сам он не смог бы дотащить такую ношу[591].

Сено внесли в амбар, и он был заполнен до самого верху. Этого сена хватило так надолго, что весной Сторольву не пришлось забивать скотину. С той поры отношения между отцом и сыном пошли на лад, оттого что Сторольв увидал, каким недюжинным человеком был Орм.

Когда же старик Дуфтак немного погодя вышел на двор и увидал, что произошло — что оба его стога исчезли, а то, что от них осталось, валялось затоптанным и ни на что не годилось, а еще увидал, как Орм выходит за ограду, неся оба стога, — он подивился тому, какую большую ношу Орм мог утащить на себе. А весной Дуфтак поехал на Пригорок и потребовал от Сторольва платы за сено, но ничего не получил. Он считал, что за сено должно быть уплачено никак не меньше стоимости шести коров[592]. Это привело к долгой неприязни и вражде между ним и Сторольвом, о чем будет рассказано позднее[593].

4. Орм и Торальв состязаются в силе

Когда Орму было двадцать лет, он, по своему обыкновению, поехал на альтинг. Тинг в тот раз выдался многолюдный. Прибыл на него с севера со двора У Темной Реки, что в Долине Капищной Реки, и Торальв сын Скольма, родич Орма. С ним был человек по имени Мелкольв. Сила у него была как у шестерых. Все они остановились в одной землянке[594] с Ёрундом годи, свояком Орма[595].

Ёрунд годи получил в подарок подковы. Они были так велики и на их изготовление пошло столько железа, что и без гвоздей они весили полфунта[596]. Их пустили по кругу, и все их рассматривали. Когда очередь дошла до Торальва, он взял четыре подковы, сложил их вместе, подержал в руках некоторое время, а затем протянул Орму, и все они оказались прямыми, точно свечи. Орм взял у него подковы и выгнул их назад, все четыре разом, и все сочли, что это было большим испытанием силы для них обоих[597].

А днем, когда они вышли, то увидали, что у пивоварни стоит котел, который вмещал два бочонка[598]. Они наполнили его доверху песком. Затем к нему подошел Мелкольв и поднял его одной рукой. После него подошел Торальв и поднял его двумя пальцами. Последним подошел Орм. Он продел под ручку котла мизинец и приподнял его не выше щиколотки, а потом быстро спрятал руку под плащ.

Торальв сказал:

— Покажи-ка палец.

— Не хочу, — говорит Орм.

— Я тоже мог бы пораниться, если бы пожелал, — говорит Торальв, — только мне не захотелось.

Все решили, что он, верно, разорвал себе мясо и сухожилия до самой кости.