Испанец. Священные земли Инков

Даже в самом страшном сне этот человек не мог бы себе представить, что судьба сведет его с каннибалами и он выступит одновременно в роли жертвы и свидетеля, а его собственный брат, с которым они вместе играли в детстве, отдаст приказ о такой жестокой, дьявольской и жуткой церемонии.

Урко Капак обмяк и опустился на землю: ему уже не доставало сил поддержать свое достоинство. Он уперся головой в высокую ограду и долго смотрел на звезды, несмело пробивающиеся сквозь тучи: они были так хорошо ему знакомы, но сейчас казались другими.

– Иногда мне хочется, чтобы одна из них начала расти и в итоге упала и раздавила бы нас, – сказал он. – Такая катастрофа была бы более быстрой и менее мучительной, чем бедствие, из-за которого моему народу предстоит молча страдать до скончания веков. Наша участь решена.

Испанец не ответил, потому что прекрасно знал, что тот прав и что смерть Уаскара – это как раз тот случай, которого ждал хитрый Писарро, смекнувший, что, поскольку Атауальпа находится в его власти, больше нет такого человека, вокруг которого могло бы сплотиться сопротивление испанцам. Расчленив Инку, жестокий и тупой Каликучима расчленил саму основу Империи, потому что пять миллионов мужчин и женщин вдруг прекратили составлять народ, обеспокоенный общей судьбой, и превратились в пять миллионов разочарованных существ, озабоченных лишь собственным выживанием.

Кто им теперь скажет, что следует делать?

Кто определит им нормы общественных работ, дни отдыха, распределение урожаев, когда или на ком жениться, и даже богов, которым они должны или не должны поклоняться?

Они сами, их родители, деды, прадеды и прапрадеды родились, выросли, обзавелись потомством и умерли в тени детей Солнца, обитавших в золотом дворце Куско, и вдруг оказалось, что эти полубоги, вместо того чтобы их защищать, занимались тем, что рвали друг друга на части, бросив их на произвол судьбы в то время, как другие – новые – боги, возможно, такие же ненастоящие, как и прежние, свободно разгуливали по стране на хребтах жутких чудовищ.

Что же делать?

Как и представлял себе Алонсо де Молина, они ничего не сделали. Лишь продолжили выполнять последний полученный приказ: отправить все золото Империи в Кахамарку, – и в глубокой растерянности сложа руки ждать, что кто-то отдаст им новые приказы.

Однако эти приказы не поступали.

И никогда не поступят.

Испанские капитаны разгуливали по всей стране в сопровождении дюжины аркебузиров, а целые армии инков смотрели на это, не пошевелив и пальцем. А ведь могли с ними расправиться – забить ногами, камнями или просто кулаками, – однако закоренелый фатализм и непобедимый суеверный страх помешали им хотя бы поднять голову.

Горстка бородатых чудовищ, одетых в металл, неожиданно врывается в хижину, насилует женщин – и никто даже не пикнет; аркебузир стреляет в голову крестьянину просто из прихоти – и никто не шелохнется; дворцы и храмы разграблены: ни тебе сокровищ, ни богов, – а равнодушный мир живет своей жизнью, потому что активная до этого нация в полном составе вдруг взяла и впала в непонятное оцепенение.

Даже деревья в лесу или камни на дороге – и то, наверное, возопили бы, однако лишь спрятанный от всех Секретный город оставался прежним на фоне общего упадка, потому что его неукротимый дух самосохранения любой ценой и был как раз тем, что заложил в него Инка Пачакутек, когда основал город.

Более ста лет «Старое гнездо кондора» готовилось к трудному испытанию, которое теперь приближалось, и его руководители прекрасно справлялись с выпавшей им ролью, потому что, как только закончился траур по Инке, они начали готовить народ к наступлению смутного времени.

Губернатор Тито Амаури срочно собрал Большой совет и объявил, что попытка штурма крепости Саксайуаман, естественно, отменяется ввиду того, что она утратила смысл, и после путаной речи, в которой он уклонился от открытого выражения своей личной точки зрения, поставил на голосование вопрос о том, принимать или нет власть Атауальпы, учитывая, что Инки, которому они всегда хранили верность, больше нет.

Историк Айри Уаков все-таки выразил общее настроение в своем коротком выступлении, не лишенном некоторого драматизма в тоне голоса:

– Атауальпа как был, так и остался бастардом, узурпатором, предателем, убийцей и братоубийцей. Оказавшись в плену, он был обязан освободить Уаскара, чтобы тот дал отпор чужестранцам, выдворив их из страны и отложив на время внутренние конфликты, однако он поставил свои подлые устремления выше интересов Империи, поэтому я считаю его недостойным править священным городом Пачакутека. В связи с чем предлагаю признать единственным Инкой Манко Капака, сына Уаскара.

Предложение было принято единогласно, а Верховному жрецу Тиси Пуме поручено тайно наведаться в Куско и сообщить своему внучатому племяннику, что Большой совет решил считать его наследником Империи и бесспорным повелителем «Старого гнезда кондора».

И когда собрание уже подошло к концу, Топа Юпанки спросил:

– А как мы поступим с Алонсо де Молиной?