Испанка. История самой смертоносной пандемии

Жене эта шутка не понравилась. Ее угнетал пессимизм Ослера: «Все, что он говорит, всегда сбывается, так на что мне надеяться, кроме ужасного конца?»[876] Болезнь затягивалась, а она старалась сохранять присутствие духа. Но однажды она услышала, как он декламирует стихотворение Теннисона:

…когда восходит к небу пар белесый
С полей, где смертные живут свой век
Или, отжив, спокойно отдыхают.
Освободи, верни меня земле…^{22}

В июле Ослеру исполнилось 70. На день рождения ему сделали чудесный подарок — фестшрифт, сборник научных статей в его честь: «Новые исследования в медицине и биологии. Посвящается сэру Уильяму Ослеру». Правда, подарок был доставлен лишь 27 декабря. Публикация задержалась, потому что Уэлч долго редактировал сборник. Уэлч никогда не успевал вовремя.

Многие современные биографы Ослера уверены: если бы он в то время находился в госпитале «Хопкинса», а не в Оксфорде, то получил бы более современное лечение. Врачи воспользовались бы рентгеном, сняли бы кардиограмму и вовремя сделали бы пункцию, чтобы дренировать эмпиему плевры. Это могло спасти Ослеру жизнь[877].

Он умер 29 декабря 1919 г. Его последние слова — «Поднимите мне голову»[878].

Он всегда высоко держал голову.

Шло время, начинало казаться, что грипп отступил, — но он не отступил. В сентябре 1919 г., когда Ослер уже умирал, Блю предрек возвращение гриппа: «Населенным пунктам следует утвердить планы на случай возвращения инфекции. Самый надежный способ во всеоружии встретить новую атаку можно определить одним словом — „Готовность“. Сейчас пришло время готовиться»[879].

20 сентября 1919 г. многие лучшие ученые страны устроили встречу, чтобы выработать консенсус относительно причин заболевания и методов его лечения. Прийти к консенсусу не удалось, но газета The New York Times констатировала, что эта конференция ознаменовала начало совместных усилий на всех уровнях — страны, штата, отдельных городов — для предупреждения повторной вспышки гриппа. Два дня спустя Красный Крест издал (для внутреннего служебного пользования) свой собственный план сражения: «Предложения организационного штаба на случай возможного повторения эпидемии гриппа… Конфиденциально… Примечание: этот бюллетень не подлежит публикации до… появления первых признаков повторной эпидемии, но до этого времени местные и региональные отделения Красного Креста не должны выступать с публичными заявлениями»[880].

К 7 февраля 1920 г. грипп уже вернулся — и нанес настолько жестокий удар, что Красный Крест объявил: «В связи с быстрым распространением гриппа безопасность страны требует, чтобы все свободные медицинские сестры и все, кто имеет опыт ухода за больными, немедленно связались с местными отделениями Красного Креста или местными противоэпидемическими комитетами и предложили свои услуги во имя патриотического долга»[881].

За первые два месяца 1920 г. только в Нью-Йорке и Чикаго было зафиксировано 11 тысяч смертей от гриппа, а в Нью-Йорке за один день зарегистрировали больше новых случаев гриппа, чем на пике эпидемии 1918 г.[882] Руководитель чикагского городского департамента здравоохранения Джон Дилл Робертсон, который в 1918 г. был сильно озабочен моральным духом горожан, организовал местные летучие отряды из 3 тысяч лучших медсестер — эти отряды при необходимости перемещались по всему городу. Всякий раз, когда регистрировался новый случай гриппа, дом больного отмечали особым знаком[883].

^{Военное командование пыталось защитить здоровых солдат; койки в казармах были отделены друг от друга тканевыми экранами}

Если взять ХХ в., то 1920 г. занимает второе или третье место (данные источников противоречивы) по количеству умерших от гриппа и пневмонии. Грипп продолжал время от времени наносить удары по городам. Так, в начале января 1922 г. директор вашингтонского департамента здравоохранения доктор Пол Тернер, отказываясь признавать возвращение гриппа, тем не менее объявил: «Тяжелая респираторная инфекция, которая в настоящее время распространяется по штату, должна рассматриваться как эпидемия, требующая такого же подхода, как грипп… то есть строгого карантина»[884].

Понадобилось несколько лет, чтобы эпидемия — и в Соединенных Штатах, и во всем мире — угасла. Угасла, но не исчезла. Грипп по-прежнему атаковал, но с меньшей вирулентностью — отчасти потому, что вирус, мутировав, продолжал регрессировать к средней вирулентности, характерной для большинства вирусов гриппа, а отчасти потому, что иммунитет населения и сам приспособился к вирусам. Однако вирус оставил тяжелое наследие.