Испанская дивизия — союзник Третьего рейха, 1941–1945 гг.

Тогда же они вывели и Гаврилова Григория Гавриловича на улицу и там же расстреляли. А утром 23 ноября, когда жена расстрелянного, Гаврилова Майя Михайловна, стала просить испанцев разрешить ей похоронить мужа, ее испанские солдаты отвели в сторону от дома и расстреляли на дороге двумя пулями в затылок и спину.

Это производилось под руководством испанского офицера старшего лейтенанта Голубой дивизии Антонио Баско.

Таким образом, в одни сутки испанцами были расстреляны 6 человек, граждан СССР, без всяких причин, без суда и следствия»[627].

Имя Антонио Баско встречается в нескольких документах. «28 ноября 1941 года вышеуказанный офицер Антонио Баско выстрелами из пистолета двумя пулями в живот убил у своего дома гражданина Подарина Ивана Ефимовича, вышедшего на улицу к своим воротам посмотреть пожар, когда испанцы подожгли 2 дома в деревне Курицко.

25 января 1942 года тот же офицер Антонио Баско выстрелом из пистолета беспричинно убил гражданку Крюкову Марию Николаевну в доме ее отца в деревне Курицко»[628].

Отец убитой девушки Николай Иванович Крюков смог подробно рассказать и об этом преступлении, и о других: «Осенью 1941 г. в ноябре месяце испанские солдаты утром беспричинно разбили прикладами у меня в доме две оконные рамы, и когда я вышел на улицу, они стали избивать меня прикладами. Так избили, что я лежал две недели.

Затем в дому избили прикладами мою дочь Крюкову Марию. 25 января 1942 г. испанский офицер Голубой дивизии Антонио Баско беспричинно застрелил из пистолета в моем доме мою дочь Крюкову Марию, когда произвел несколько выстрелов из пистолета в доме будучи пьяным. Пуля попала дочери в живот, и от этого она через 12 часов умерла. За это офицеру ничего не было.

28 ноября 1941 г., когда испанцы под руководством этого офицера, Антонио Баско, подожгли дома Гришина Матвея и Середнякова Николая с провокационной целью, якобы там были партизаны, и когда из нашей деревни Падорин Иван Ермолаевич вышел из дома посмотреть, так к нему подбежал названный выше офицер и двумя выстрелами из пистолета в живот убил его у ворот его дома.

Затем в марте 1942 г., когда я был на мельнице в Десятинах, то там встретил старика деревни Верховье Чайкина Николая Николаевича 65 лет, который днем направлялся в деревню Курицко, и через некоторое время его испанский солдат выстрелом из винтовки убил на нашем поле, несколько часов он еще жил.

Наш сосед Падорин был тяжело ранен, еще 10 часов жил, а потом скончался. Когда я зашел к нему в дом проститься, то он, будучи еще в памяти, рассказал, что его офицер увидел около собственного дома, у ворот, и сразу же произвел два выстрела»[629].

После работы ЧГК прошло почти 70 лет. Но местные жители по-прежнему вспоминают о трагических событиях войны. Так, 26 октября 2013 г. Мария Владимировна Падорина (девичья фамилия — Хватова, 1931 г. рождения) рассказала автору: «Всю оккупацию я прожила в Поозерье, до осени 1943 г., когда вместе со всей семьей была вывезена в Литву.

Испанцы представляли себя нехорошо. Они расстреливали тут мирных жителей. Моего свекра расстреляли, Падорина Ивана Ивановича, тетку Маню Крюкову.

Свекор наш вышел вместо дедки Миши, его под окнами и застрелили.

Тетка Маня пошла за дровами (она из выселенных была), а испанцы в нее и выстрелили.

Испанцы эти были как цыгане. Напротив церкви была школа. Там у них байлер[630]. У церкви жила моя бабушка, и я у нее там находилась. А в церковь испанцев не пускали благодаря немцам.

У немцев был начальник — Иван Иванович его звали. И он очень за нас заступался. Когда испанцы тащили маму от печки, ее какие-то плохие люди оговорили. Я с печки соскочила, даже ногу повредила, и к Ивану Ивановичу побежала, закричала. Он прибежал к нам и наказал испанских солдат, посадил их в карцер. Иван Иванович был немцем, но русским помогал много, он был хороший человек.

У нас в доме жило шесть человек испанцев, и у тетки Мани тоже. Испанцы у нас какие-то придурошные были. Брали все, что им понравится. Не воровали, считали себя хозяевами. Курицу где увидят — сразу схватят. Котов тоже, бывало, ловили.

И к женщинам, и к девушкам приставали. Всякое было… На танцы их соберут.

А как-то испанцы стали стрелять по колоколам и крестам. Не всегда попадали, хулиганили они так. Наши пожаловались немцам, и они запретили испанцам это делать. До сих пор на наших колоколах от них отметины остались и в Курицко, и в деревне Васильевское.

Дедку Мишу Подорина они чуть не расстреляли. Он вышел и давай испанцев ругать: „Что вам колокола плохого сделали? Зачем стреляете в них? Люди церковь ставили всем миром!“ Испанцы на него набросились. Но тут подошли немцы и сказали испанцам, чтобы они его не трогали.

После испанцев пришли литовцы. Они очень злые были, а испанцы — придурошные»[631].