Испанская дивизия — союзник Третьего рейха, 1941–1945 гг.

В деревне Старое Ракомо в июле 1942 года испанский офицер ударил по лицу кулаком гражданина Малярова Андрея Ивановича за то, что по его требованию дать лошадь Маляров не мог, так как ее не имел. Тогда же испанцы заставили раздеться гражданина Гурова Ивана Семеновича и избили его ремнем по спине за то, что он не дал телегу, которой он не имел. Когда его жена Малярова Александра Васильевна увидела издевательства над мужем, подошла к нему, то испанец стал и ее избивать металлической пряжкой от ремня, а затем под страхом оружия послал копать окопы»[619].

Поводом для побоев могли послужить нежелание отдавать что-то из своего имущества, непонимание смысла приказа, плохо выполненное распоряжение: «В ноябре 1941 года была избита гражданка Голева Валентина Сергеевна также палками. Ее испанцы избили за хождение без пропуска. В результате этих побоев она, прохворав несколько суток, умерла.

В деревне Троица в июле 1942 года гражданина Барунова Егора Тимофеевича испанцы избили палками по рукам за то, что мало наловил им рыбы.

В июле 1942 года гражданку Карпову Веру Михайловну, 13 лет, избили по лицу так сильно, что она слегла в постель»[620]. На Западе написано немало научных работ и воспоминаний о партизанском движении в нашей стране. Подчеркиваются его жестокость и «нарушение правил ведения войны». Нужно признать, что советское Сопротивление заявило о себе достаточно заметно даже в тяжелом 1941 г. Слово «партизан» стало как для немцев, так и для испанцев символом опасности и реальной угрозы. Страдали от этого в первую очередь мирные жители. Их подозревали в связях с Сопротивлением, а иногда принимали за самих партизан. «В январе 1942 года испанские солдаты застрелили гражданина Тимофеева Николая Тимофеевича 1880 года рождения за то, что он вышел из своего дома после 5 часов вечера. После 5 часов вечера было запрещено всем гражданам появляться на улице, а кто выходил, испанцы стреляли в них без всякого предупреждения»[621].

25 января 1945 г. Марфа Екимова вспомнила о событиях трехлетней давности: «Зимой 1942 года мне и Хватовой Антонине было испанским фельдфебелем наложено по два дня принудительных работ по очистке от снега блиндажа за то, что утром, в шестом часу, уже светло было, и мы пошли на колодец за водой»[622].

Можно предположить, что в этом эпизоде есть все: страх перед партизанами, требование строго исполнять все приказы новых властей, а также желание заполучить дармовую рабочую силу для очистительных работ.

Страдали и старые, и малые. Причем очень часто было так, что проступок явно не соответствовал наказанию. Вере Михайлове Рунцевой из деревни Новое Ракомо в начале войны исполнилось 30 лет. Ее соседке Валентине Голевой — всего 13. Из показаний В. М. Рунцевой: «В ноябре 1941 года была избита Голева Валентина Сергеевна 1928 года рождения. Она без разрешения комендатуры ушла в соседнюю деревню. Прибывшие в деревню испанцы избили ее палками по голове и по другим частям тела. Сразу же после этого она слегла в постель и от побоев умерла»[623].

Иван Трофимович Трофимов из деревни Наволок Новгородского района стал свидетелем другого преступления: «Испанским солдатом в нашей деревне был застрелен старик 70 лет Мокеев Кузьма Тимофеевич из деревни Радбалик, идущий рано утром в церковь. Я видел убитого. Его почти в упор застрелили разрывной пулей»[624].

Борьба с партизанами шла не только при помощи комендантского часа и ограничений местных жителей в передвижении. Репрессиям подвергались все, кого хоть немного заподозрили в связях с «красными бандитами». Так, Ивана Митрофанова из деревне Гвоздец испанцы избивали без всяких на то причин 5 раз. В октябре 1941 г. испанцы выводили его на улицу трижды за одну ночь, инсценируя расстрел и требуя указать коммунистов и партизан[625].

Наталья Александрова Золина из деревни Батурино понесла страшную утрату: «Моего сына 1923 года рождения испанцы убили. Они пришли на дом и стали кричать на него, что он партизан, чего не работает на рытье окопов, сильно кричали. Они расстреляли его прямо в избе из винтовки. Разрывной пулей ему вырвало правый бок, и он скончался. Весь дом был изрешечен этими разрывными пулями»[626].

Таким образом, как видно из данного документа, встречались среди испанских солдат и убийцы. И это был не единичный случай. Так, из Акта № 45 «Об установлении злодеяний, учиненных немецкими преступниками и их сообщниками в период вражеской оккупации с 14 августа 1941 г. до 20 января 1944 г. на территории Новгородского района» следует, что «22 ноября 1941 года в деревню Наволок явились три бойца Красной армии. Вечером испанские солдаты с офицером, узнав об этом, зашли в дом Гаврилова и вывели на улицу всех троих бойцов, где и расстреляли их из винтовки и автоматов.