Испанская дочь

Не успела я до конца надеть брюки, как услышала визгливые крики Анхелики – сестра казалась настолько обозленной и взвинченной, какой я ни разу еще ее не наблюдала. Она явно уже ворвалась в дом.

– Где она?!

Она?

О нет! Анхелика, видимо, вычислила, кто я такая! Но как?

Никто, кроме Мартина, этого не знал, а сам он провел со мной весь вечер. Так мне, по крайней мере, показалось.

Я попыталась запереть дверь спальни, но замок в ручке как будто оказался сломан.

Между тем Анхелика явственно уже поднималась на второй этаж. Ноги ее громко топали по деревянным ступеням, голос слышался все ближе. Мартин ей что-то говорил, пытаясь ее успокоить и спуститься вниз, причем называя ее просто по имени, без всякой там «сеньоры». И эта фамильярность между ними, и выкрики Анхелики, и ее звенящий от негодования голос… Больше всего это напоминало сцену ревности. Причем они оба сейчас походили скорее на любовников, нежели на партнеров по работе.

– Я знаю, что Сильвия здесь! Даже не сомневаюсь в этом! Она смылась с праздника сразу, как только ушел ты. О, теперь-то я хорошо ее знаю! Даже не стала дожидаться, пока труп ее мужа остынет в могиле, – и поскорей к тебе сюда! Сильвия! Сильвия!!!

Голос ее уже раскатывался по коридору. Я же еще только затягивала на себе корсет.

– Сильвии тут нет, – возразил Мартин. – Прекрати нести этот вздор.

– Бессовестный ты лжец! – В голосе ее звучало презрение, смешанное с болью. Несомненно, Анхелика кипела злостью и досадой – но в какие-то моменты казалось, она сейчас не выдержит и разревется.

Заправляя рубашку в брюки, я услышала, как распахнулась дверь в соседнюю комнату.

– Хватит прятаться, Сильвия! Я знаю, что ты где-то здесь!

¡Virgen de la Macarena![78] В жизни я не двигалась так шустро! У меня ведь даже не было при себе зеркала, чтобы приклеить бороду с усами. Может, мне лучше где-то спрятаться? Хотя первое, куда она заглянет, – это как раз под кровать.

Когда дверь резко распахнулась, мне только-только удалось прилепить к лицу бороду, однако пришлось ее придерживать рукой, чтобы не отвалилась. Когда Анхелика возникла на входе, я сидела, закинув ногу на ногу, на стуле, где только что лежала моя одежда, водрузив на нос очки и держась рукой за подбородок.

– Дон Кристобаль?! Что вы здесь делаете?

Она резко застыла в дверях, в недоумении обозревая открывшуюся ей сцену: незаправленная постель, незаконченный завтрак на ночном столике и муж погибшей сестры, держащийся за подбородок так, будто он грозил отвалиться.

– Доброе утро, – пробормотала я унылым низким голосом. – Дон Мартин был так любезен, что позволил мне здесь переночевать. У меня, знаете ли, ужасно болят зубы. Мне кажется, что-то не так с нижним моляром.

Я лишь надеялась на то, что она не вызовется посмотреть на зуб своими глазами.

– Да, – тут же подтвердил Мартин. Я не желала даже встречаться с ним взглядом! – Мы потому и ушли с праздника, что у дона Кристобаля начала невыносимо болеть челюсть, но он не хотел испортить вам торжество, донья Анхелика. Но, как мы ни пытались, все равно не смогли найти ни одного врача, способного ему помочь, а потому просто приехали сюда, чтобы он отдохнул в покое.

Мне сейчас невыносимо было его видеть. Как же он искусен во вранье! С какой легкостью включился в мою версию!

– Мне очень печально это слышать, дон Кристобаль. – Дыхание у нее немного улеглось, но щеки еще пылали. – Могу договориться, чтобы Лоран отвез вас сегодня к врачу. Я немедленно велю ему приехать вас забрать. – Затем, поправляя рукава своего прозрачного блузона, повернулась к Мартину: – Следовало бы меня сразу же предупредить, что здесь дон Кристобаль.

– Я пытался, – процедил Мартин сквозь стиснутые зубы.

– Нет никакой надобности ради меня кого-то беспокоить, – возразила я. – Я и сам могу пройтись до города. Если только вы оставите меня на пару секунд, чтобы я мог полностью собраться, то я сразу и отправлюсь.

– Да, конечно, – обронила Анхелика и торопливо вышла из комнаты.

Мартин упреждающе воздел указательный палец, словно прося меня остаться, но я, избегая глядеть ему в лицо, стала натягивать пиджак.

* * *

Худо-бедно мне удалось нормально прилепить себе накладную бородку и усы, и я быстро покинула спальню. Анхелика перед домом уже готовилась вскочить в седло. Мартин что-то ей объяснял, она в ответ кивала. Я быстро обогнула здание, так чтобы никто не видел, как я ухожу, после чего быстрым шагом двинулась по дороге в направлении Винсеса.

В груди у меня невыносимо давило и ныло, и эту боль не унять было просто ладонью.

Я не хотела разговаривать с Мартином и уж точно не желала возвращаться обратно на асьенду. Я просто хотела побыть одна и поразмыслить о том, что только что узнала.

Мартин с Анхеликой являлись любовниками. Это было совершенно очевидно.